Евгений Дудкин - Рассказы москвича

Когда же появились те самые бумажные солдатики, у него вдруг проснулась тяга к историческим познаниям. Под руку попались сразу несколько книжек (читать он любил) про походы Суворова, подвиги 1812 года. Начались набеги в Исторический музей и его библиотеку, панораму «Бородинская битва».

Часть времени Женька проводил со своим школьным товарищем Сашей Городецким, который, помните, рыдал горючими слезами перед дверями 1-го класса «А» 110-й московской школы?

Как-то он был приглашён Сашей в гости посмотреть почтовые марки, присланные тому из Англии. Квартира в доме на Суворовском бульваре (ныне Никитском) встретила запахом старой мебели, духов и табачного дыма. Две старые седые породистые дамы – родные сёстры Рахиль и Белла, одна из которых была бабушкой Саши, раскладывали пасьянсы на столе. Суматошно с дымящейся сигаретой собиралась на работу в театр его мама. Недавно от родственников в Лондоне была получена посылка и на столе валялись разные безделушки, яркие глянцевые журналы с фотографиями развода королевских гвардейцев в меховых шапках у Вестминстерского дворца и два толстенных кластерами с марками. Это было настоящее сокровище! Сотни страниц, переложенные тонкой папиросной бумагой, с тысячами марок со всего Света. Здесь были особо ценимые тогда «колонии», дореволюционная и советская Россия, усатый Пилсудский, и III рейх с бесноватым фюрером, самураи, довоенный Китай, вся Америка и Европа, Де Голль, Елизавета Вторая, Франко, Муссолини, другая знаменитая публика, космос, животные и птицы! Одним словом, чего только там не было. Причём все марки были в идеальном состоянии, все зубчики на месте. Эта коллекция, как сейчас представляется, у филателистов потянула бы на многие тысячи фунтов стерлингов.

Марки, конечно, интересно, но большее внимание Женьки привлекла лежащая на столе толстая старинная книга, используемая, как оказалось, в качестве пресса для собранного за лето по школьному заданию гербария. Саша стал показывать высушенные ромашки, листья каштана и липы с соседнего бульвара. Женькин гербарий был намного богаче и интереснее, поэтому чужой был воспринят с безразличием. А вот иллюстрации с эпизодами войны с Наполеоном мальчика буквально загипнотизировали. Великолепного качества черно-белые фотографии картин Верещагина, Хесса, Детайля и других баталистов украшали книгу. Она называлась «Отечественная война и русское общество». Оказалось, что это был один из семи томов, которые были в семейной библиотеке школьного товарища. Теперь любимым занятием по приходу в гости, стало изучение этого редкого 1912 года юбилейного издания. Такое же обнаружилось позже в читальном зале библиотеке Исторического музея и там за чтением этой и других книг Женька по своему читательскому билету проводил довольно много свободного времени, стараясь понять перипетии блестящей эпохи торжества Российской империи. (Лет через пятнадцать все семь томов «Отечественной войны…» чуть ли ни всю свою зарплату и с согласия проникшейся серьезностью вопроса жены, были приобретены Евгением точно напротив своего дома в букинистическом магазине на улице Горького и по сей день они являются его гордостью.)

Богатейшие коллекции Исторического музея восхищали. Особенный трепет у Женьки вызывали залы, посвящённые петровским временам, царствованию Елизаветы Петровны и Екатерины Алексеевны Великой, Отечественной войны 1812 года и Заграничному походу русской армии.

Великое прошлое страны в сознании мальчишки естественным образом сочеталось с известными ему бурными и героическими событиями в России в XX веке, а также происходившим на его глазах в оптимистичные годы середины того столетия. Однозначно положительно, как и подавляющим большинством советских людей, воспринимались Октябрьская революция и победа большевиков в Гражданской войне, хотя подспудно вместе с тем было жаль заблудших «бывших», о чьей жизни на потребу дня сахарно повествовал перестроечный флюгерок «Россия, которую мы потеряли».

Тогда же, в 50-69-е, четко и безапелляционно было понятно, что просто так революции не совершаются, всегда на это имеются причины и прежде всего социальные. Где-то процесс правящему классу удаётся купировать путём значительных уступок, обмана, хитростью или просто силой, но в России был не тот случай. Повальная нищета, гибель миллионов русских героев за идиотскую сказку-дразнилку о черноморских проливах, а на самом деле за интересы денежных мешков как западных, так и отечественных, хамство и тупость правящей верхушки, привели к взрыву. Людей просто допекло и они снесли прежнюю власть со всем её репрессивном аппаратом. В октябре 1917 года 340 тысяч русских большевиков (при 180-миллионном населении страны), фантастически за пол года перед этим почти в 15 раз увеличивших свою численность, во главе с Лениным возглавили переворот и прогнивший режим рассыпался. Неизбежность происшедшего события понимали все, даже генералы белого движения. Так что, в восприятии революции будущими поколениями ничего особенного не было.