Евгений Дудкин - Рассказы москвича

В те времена волейбол, интеллигентная игра, стала поистине всенародной. Везде были площадки, если не хватало сетки, вместо неё натягивали простую веревку. Играли и просто «в кружок». Помимо чисто спортивного характера соревнования, волейбол являлся верным средством расширить круг знакомств.

Стадионы и залы были заполнены болельщиками, очень часто игры транслировали по телевидению. Жениными кумирами были цеэсковец Юрий Чесноков и бакинка Инна Рыскаль.

Москву навещали зарубежные волейбольные команды, но особенно запомнились приезды женской сборной Японии во главе со связующей Касай Масаэ. Японки попеременно с нашими девчонками выигрывали Чемпионаты мира и игры между ними вызывали небывалый ажиотаж. Холодным душем для советских болельщиков явились игры 1962 года в Москве, когда японки во главе со своим капитаном в финале сумели временно отобрать у наших титул лучших на планете.

Лет в 35, отдыхая в Крыму в санатории Верховного Совета СССР «Айвазовское», Евгений Васильевич во время очередной игры порвал мышцу предплечья, а затем ещё и застудил плечо, купаясь в Черном море. Травму, которая о себе даёт знать до сих пор, лечить не стал и с волейболом было закончено.

Постепенно эта игра потеряла какую-то живую струнку, стала уж очень силовой. Смотреть, как вальяжные двухметровые кровь с молоком молодцы, словно автоматы, остервенело долбят по бедному мячу, стало не интересно. Любопытно иногда бывает понаблюдать за своеобразием женских соревнований, действиями тренеров, особенно, наших, а также, но без особых эмоций, за финалами главных международных турниров. Так-то. Возраст, однако.

Вторая половина двадцатого столетия – расцвет нашего хоккея. В русский хоккей играли на открытых стадионах, куда ходили смотреть на непробиваемого Анатолия Мельникова, стремительных Евгения Попугина, Колю Дуракова.

У Женьки была клюшка как раз для этой игры. Вместе с шахматами, которые он любил и неплохо играл, клюшка была куплена отцом в магазине «Динамо» на улице Горького и подарена ему после продолжительного выклянчивания и нытья. Этой клюшкой он научился не только гонять плетённый мячик, но бросать и поднимать на полметра со льда шайбу. Главным же, от чего в 50-70-е годы сходила с ума вся страна, был хоккей с шайбой. От отца, армейского офицера, к Женьке и его старшему брату передалась любовь к московскому ЦСКА. Этот легендарный клуб, на счету которого самое большое количество титулов и медалей не только в нашей стране, но и в мире, всегда лидировал и в хоккее. В нем блистали тренер Анатолий Владимирович Тарасов, хоккеисты Пучков и Третьяк, Всеволод Бобров, Трегубовов и Сологубов, Альметов, Локтев и Александров, Фирсов, Викулов и Полупанов, Кузькин, Лутченко, Цыганков, Петров, Михайлов и Харламов, Кузькин, Лутченко, множество других выдающихся хоккеистов. Баталии с соперниками из «Динамо» и «Спартака» с замиранием сердца смотрела вся страна. Поединки с канадцами, американцами и шведами наполняли гордостью души советских болельщиков за свою Родину. Здесь уже не имело значения, кто из хоккеистов играл за ЦСКА, «Крылья», " Спартак» или «Динамо» – все были одинаковы, свои.

Особые интерес и остроту вызывали игры с чехами. Среди них было немало великих хоккеистов, но с середины 60-х годов с них стремительно стала сползать личина друзей. Они вдруг стали забывать, кто в мае 45-го спас Прагу от фашистов, затужили, что это были русские, а не американцы. Какой-то журналист, по рангу не из последних, в одной из центральных газет, чуть ли ни в «Млада фронта» повествовал, как из окна он наблюдал вступление в город Красной Армии и обратил внимание советскую военнослужащую- регулировщицу танковой колонны. Смакуя, издевательски он описал неказистую внешность этой русской девушки. Девиц, не обладавших данными Мерилин Монро, конечно, хватало и в его стране, но главным для него было брызнуть ядом именно на нашу девчонку. Ему было глубоко безразлично, что она, в отличие от его соотечественниц, которым при нацистах жилось совсем неплохо, уже не один год под пулями рискует своей жизнью. Конечно, он не мужчина, а дерьмо. Но в редакции сочли интересным его опус и опубликовали многотысячным тиражом. Исподволь и пока осторожно гадили, отравляя мозги сограждан.

И до 1968 года, в силу, может быть, каких-то своих особенностей, чехословацкие хоккеисты отличались хитростью, симулировали на площадке, провоцировали наших на удаления, часто действовали бесчестно. Но во время «Пражской весны», когда чехи неожиданно подложили Советскому Союзу большую свинью, а потом по привычке сделали руки в гору, их хоккеисты словно с цепи сорвались. Больших провокаторов ещё поискать! Здесь и плевки, и ранее невиданные, рассчитанные на публику, скакания по льду и безумные танцы радости от забитой шайбы, и ковыряние в собственном носу с целью вызвать кровотечение и посадить советского на скамью штрафников на 5 минут, другие проделки. Но недолго музыка играла и с 1970 года цирк прекратился. Чехов снова стали обыгрывать, порой с разгромным счетом.