Евгений Дудкин - Рассказы москвича

Догонять одноклассников оказалось очень трудно. В итоге, знания по математике, физике и химии восполнить так и не смог, а поэтому интерес к ним потерял. Конечно, Женька переживал, неудобно было перед родителями и друзьями. Несправедливые упрёки учителей в нерадении или лени его злили и эти науки он уже просто возненавидел, хотел бросить школу. Но, все-таки, дотерпел, выпускные экзамены сдал и аттестат зрелости получил. «Школьные годы чудесные», а это ни много, ни мало, 10 лет, были разными, вспоминает их наш герой спокойно, без эйфории, но и без досады.

Женька любил спорт. Впервые и довольно серьезно он понял, что это такое ещё в 110-й школе. Спортзал в ней арендовало какое-то спортивное общество, кажется, «Буревестник, и использовало его для тренировок по фехтованию. Видно, в качестве нагрузки спортсменам-студентам предложили поучить азам этой науки школьников. Были здесь и старшеклассники, и мелюзга.

Раз десять мальчик ходил на тренировки. Он уже мог правильно держать рапиру и стоять в боевой стойке. Успел даже, одев маску и защитную куртку для взрослых, провести несколько боев со спарринг-партнерами. В то время все советские школьники боготворили героев А. Дюма, тем более, что каждый неоднократно уже посмотрел цветной (!) французский фильм» Три мушкетера». Во время потасовок на переменах звучали призывы» За короля!», но чаще – " За королеву!», ведь именно её спасал Д'Артаньян. И каждый представлял в своей руке не портфель, а шпагу. Девчонки во время битвы тоже вмешивались и норовили огреть портфелем мальчишку, но, парадокс, как правило, того, на которого положили глаз. Женьке тоже доставалось.

С фехтованием пришлось закончить после того, как родителям предложили купить форму соответствующего размера.

Пришлось продолжить физическое развитие на улице. Основное время занимал футбол и хоккей, последний, правда, не на коньках и не на льду, а в ботинках на обледеневшем асфальте. Коньки были далеко не у всех, да и не наездишься на каток, ближайший из которых был на Патриарших прудах и ещё, по-моему, на Петровке. Поэтому бегали по Столовому переулку толпой туда-сюда, толкались, падали, орудовали клюшкой, бросали шайбу или ледышку в какой-нибудь ящик вместо ворот. Это было счастье!

Там же, в переулке, играли в футбол. Один раз установили ворота во дворе, играли все. Но на следующий день их кто-то спилил. Оказалось, что мешали сушить белье одной бойкой бабенке из «понаехавших», которая раз в неделю наряжала в паруса половину двора. Мстить ей не стали.

Уже после переезда на Пресню с ребятами Женька записался в волейбольную секцию общества» Спартак» в доме 23 (бывший конный манеж им. С. М. Буденного) на улице Воровского (сейчас вновь Поварская). Там тоже кое-чему научился – подавать сверху мяч, принимать его обязательно обеими руками снизу в прыжке метра на три с приземлением коленками и локтями на деревянный пол, «гасить». Половину тренировки бегали, таскали и перебрасывали друг другу огромные тяжелые мячи, качали пресс на шведской стенке. Вставали у противоположных стен и отрабатывали подачи и нападающие удары. Один с силой бьет, другой принимает. Ну, а потом игра. Вечером нас сменяли боксеры, которые тренировались в этом же зале.

Как -то раз пришли несколько худеньких ребят. Все евреи, черненькие и рыженькие, с тонкими руками и длинными пальцами. Оказалось – скрипачи, которые учились напротив, в Гнесинском музыкальном училище. Прислал их какой-то дурак и садист, «чтобы развивали руки». Мы понимали, что они переломают пальцы и били вполсилы. Больше они не приходили, видно, в Гнесинке одумались.

Через несколько месяцев пришлось бросить тренировки – мешали учебе. Но с волейболом не простился. Играл в школе, потом приняли по рекомендации физрука Алексея Ивановича в ЦСКА, который с запиской направил туда меня к своему приятелю – тренеру Виннеру. После просмотра меня приняли. Причём играл там в составе годом старше меня. Перспективы стать профессиональным спортсменом были вполне реальными. Но наступило лето. Команда должна была ехать на сборы в Молдавию. Родители попросили остаться – нужно было ехать на дачу в Жуково, а в отпуск отца съездить с ним на его родину в Калининскую область, деревню Доброшино. С ЦСКА с сожалением простился, но волейбол не бросил. В выходные играл вместе с братом на волейбольной площадке в Жукове, где от мала до велика собирались деревенские и дачники. Одни играли, другие болели. Бились до темноты. Иногда в гости приходили ребята из соседних Расторгуево и Ермолино. Бывало, что с ними играли «по рублику» и нередко выигрывали, хотя они своё дело знали весьма неплохо.