Виктор Суворов - Тень Победы [Новое издание, исправленное и переработанное]

Если бы Апанасенко в ходе стратегической игры показал полное неумение обороняться, то и сидел бы он по-прежнему в Средней Азии, которой никто не угрожал.

В группе Павлова был командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенант Ф. И. Кузнецов. Сразу после игры он стал генерал-полковником и получил новое назначение: с внутреннего военного округа, в составе которого общевойсковых армий не было, его перевели командовать Прибалтийским особым военным округом, в состав которого входили три армии. Только что Жуков бил на картах Павлова и Кузнецова в Белоруссии и Прибалтике, и вот этого самого Павлова, Сталин оставил командовать войсками в Белоруссии, а в Прибалтику правым соседом Павлову поставил такого же «битого» Кузнецова. С чего бы это?

В группе Павлова был командующий войсками Забайкальского военного округа генерал-лейтенант И. С. Конев. В Забайкалье война пока не планировалась. Она планировалась в Европе. И вот сразу после игры Конева назначают командующим войсками Северо-Кавказского военного округа вместо Кузнецова с приказом тайно формировать 19-ю армию и готовить ее к переброске (тоже тайной) в район Черкасс. Казалось бы, Конев бит вместе с Павловым, так пусть он и возвращается в свое Забайкалье и там сидит, как сверчок за печкой, а на западных границах пусть командуют люди умные.

В группе Павлова был генерал-лейтенант авиации П. В. Рыча-гов. Немедленно после игры он был повышен в должности и стал заместителем наркома обороны СССР. Он взлетел выше самого Павлова. Если Рычагова Жуков позорно разбил и унизил во время стратегической игры, зачем Рычагову такое повышение?

Ответ на все эти вопросы может быть только один: никто Павлова и его группу в той игре не разбивал. В рассказы Жукова, видимо, вкрались неточности.

Теперь со всей нашей обостренной пролетарской бдительностью обратимся к фактам вопиющего нарушения законности.

Пока существовал Советский Союз, материалы стратегической игры были закрыты грифом «Совершенно секретно». Поэтому все участники той игры унесли с собой ее тайны в иной мир. Другие военачальники, участвовавшие в той игре, рассказывают о ней в своих воспоминаниях очень скупо: да, была такая игра, мы готовились к отражению агрессии. Но подробностей о том, как именно готовились, не ищите.

А Жуков выболтал замысел игры и ее ход, тем самым совершив преступление. Константин Симонов, слушал, записывал, публиковал рассказы Жукова. В разглашении военной тайны он виноват в такой же степени, как и Жуков.

В те времена, когда Жуков и Симонов творили свое черное дело, действовал Уголовный кодекс 1961 года. Для подобных деяний в нем содержался специальный раздел: особо опасные государственные преступления. Раздел открывался статьей 64, измена Родине. Среди прочих преступлений, которые квалифицировались как измена Родине, было и разглашение государственной тайны.

Если бы материалы стратегической игры были просто секретными, то Жукову и Симонову следовало впаять по 15 лет тюремного заключения с лишением всех званий и наград, с конфискацией трудовых сбережений, Золотых Звезд и орденов, Ленинской и Сталинских премий, дворцов, дач, квартир, катеров и яхт, бассейнов, оранжерей, конюшен и псарен, гаражей и автомобилей, картинных галерей, коллекций бриллиантов и прочего.

Однако речь шла не о секретных сведениях, а о совершенно секретных. Поэтому суд должен был отмерить обоим предателям, и Жукову, и Симонову, наказание по высшей мере.

Нашим вождям надо было делать одно из двух: или материалы стратегической игры рассекретить, и пусть тогда Жуков и Симонов болтают, сколько им угодно, или материалы игры продолжать считать совершенно секретными, а предателям Жукову и Симонову заткнуть болтливые рты расстрелом.

Удивительное у нас было правосудие. На глазах всей страны, на глазах правительства и Генерального прокурора изменники Родины Жуков и Симонов творили преступления, но их никто не останавливал. Понятное дело, такая страна не могла выжить. Она рухнула, ибо при таких порядках устоять не могла.

Кто же позволил Жукову и Симонову разглашать государственные тайны Советского Союза? И зачем?

Чтобы это понять, перенесемся в светлые залы Третьяковской галереи и остановим свой взор на картине Василия Перова «Охотники на привале». Старый охотник, выпучив глаза, вдохновенно врет. Молодой охотник, разинув рот, ошарашенно внимает ему. Мужик-егерь, ехидно улыбаясь, чешет затылок.