Три оставшихся танка, развернув стволы на 180 градусов, били по лесу, из которого они сами только что вышли и считали тыловым. После каждого танкового залпа деревья в лесу вспыхивали как бумажные салфетки и горели. Во время стрельбы танки пятились назад, к шоссе. Так, задним ходом они и поднялись на дорогу.
Колесов и Настя тоже поднялись из кювета, вышли на дорогу и увидели, как эти три танка на максимальной скорости несутся к ближайшей опушке противоположного леса. На этот раз артиллерия в том лесу, почему-то молчала. Хорошо подымив напоследок и валя все кустарники на своём пути "Пантеры" с треском врезались в лес и исчезли.
Колесов с удивлением отметил, что момента первого появления танков прошло не более пятнадцати минут. Его берлинские часы показывали всего 6.41 утра.
Появились и поляки, которые все это время отсиживались в противоположном кювете. Они осмотрели брошенный на дороге грузовик. Каким-то чудом тот не пострадал.
Перед посадкой в грузовик Колесов и Настя спустились к ещё не отошедшей от шока группе, чтобы как-то успокоить всех. Роль Насти здесь выходила на первый план.
– Ну, как, не страшно было? – надев на лицо улыбку, спросила Настя.
– Нормально. Охрененно просто! – не естественно возбуждённо ответили молодые Борода и Шланг.
– Вообще, было бы не лишним, конечно, предупреждать, – честно признался Поддубный. А то Вы твердите "безопасно, безопасно", а как это все началось, невольно засомневаешься: а ну как.. А что Вы обещаете, а вдруг это пустые декларации? Тут невольно это самое…
– Теперь Вы убедились, что это не пустые декларации? – авторитетным тоном спросила Настя.
– Теперь да, – с облегчением ответил ей Поддубный.
– Вот и хорошо. Господа, сейчас мы продолжим наш трансфер в Берлин, который, несмотря на случившуюся задержку, идёт в графике. А то, что произошло, считайте боевым крещением. Мы же не можем дойти до Рейхстага без боёв, правда?
Настя – молодец – нашла нужные слова, мысленно похвалил её Колесов. А я, раздолбай, проезжал мимо этого сгоревшего танка у обочины шесть раз и даже не поинтересовался, когда был бой. Вообще, на будущее – уже, конечно без меня – нужно составить график жёстких временных окон.
Группа должна двигаться к центру города в безопасных промежутках времени. На самом деле, таких «мирных» промежутков намного больше, чем боевых, но нужен точный поминутный тайминг с привязкой к местности. Обязательно составлю такое предложение, – решил Колесов. И пусть у Талля с его программистами голова болит, а с меня достаточно приключений.
В своих гипотетических рекомендациях Таллю Колесов посоветовал бы ему вообще перенести тур с 30 апреля на 1 мая. Все-таки, 30 апреля был ещё очень опасным днём. А то, что в агентстве его продавали как День Победы, вообще не соответствовало тому, что Колесов видел своими глазами. При этом Алексей заранее знал, что советовать всё это бесполезно.
Агентство iTourist торговало штурмом и взятием Рейхстага, а значит тур мог быть только тридцатого.
Когда Студебеккер, наконец, тронулся, Колесов обернулся и увидел разбросанные по полю куски черных тряпок. Вот, оказывается, куда улетели раненые с 214-й машины, – стало ясным теперь Алексею.
Хорошо ещё, что никто из группы не обратил на них внимания, подумал он, мысленно прощаясь с этим злополучным местом.
Близость большого Берлина чувствовалась во всём. На перекрёстке с Франкфуртским шоссе стояли девушки-регулировщицы, останавливающие любой не задействованный в боевой операции транспорт. За их спинами стояли автоматчики, готовые в любой момент остановить машину, проигнорировавшую требование девушки. Студебеккер Войска Польского, повинуясь жесту регулировщицы, принял право и остановился на обочине.
Единственным шансом въехать в Берлин с запада было наличие специального, выписанного в штабе пропуска или путевого листа. Старший польской машины быстро выпрыгнул из кабины и побежал предъявлять какие-то бумаги. Оказалось, что бумаги были на польском языке, поэтому девушка-регулировщица позвала на помощь молодого капитана, который дежурил тут поблизости. Взглянув на польские документы, капитан сразу отрицательно замахал головой и твёрдо заявил:
– Нельзя. Не имею права. Вы должны были перевести это на русский язык и заверить перевод в штабе. В таком виде я не приму документы!
Поляки поняли смысл сказанного и попытались как-то уломать капитана. Его это взбесило. Он стал кричать на поляков. Те стали кричать в ответ.
Читать дальше