Serge Orloff - Призраки в Берлине

Вначале Колесов подумал, что хорошо бы всю группу перевести в кювет с противоположной стороны дороги, но потом вспомнил, что там из леса бьёт артиллерия.

Тем временем, четыре танка приближались все ближе и ближе к ютящейся у обочины группе. Не доезжая до неё метров пятидесяти, танки произвели то ли сдвоенный, то ли строенный залп. От этого залпа земля под ногами "туристов" на мгновенье провалилась сантиметров на десять, не меньше. Те, кто после этого осмелился поднять голову, успели разглядеть лишь рассеивающиеся облака голубого дыма над башнями танков. Наконец, танки остановились прямо напротив группы «туристов», в каких-то тридцати метрах, не больше. Оглядевшись вокруг, Колесов понял, что они здесь встали, конечно же, не для расстрела его группы, а из-за естественного рельефа местности: насыпь шоссе и небольшая низина в тридцати метрах от него позволяла им укрыться от огня артиллерии.

И только сейчас, когда танки остановились и их можно было внимательно разглядеть, все увидели на их башнях немецкие кресты и порядковые номера. Прямо напротив стоял номер 232, рядом 214 и 189, номер четвёртой машины был не виден. У 214-го за башней был зачем-то сооружён деревянный помост, на котором была сложена куча грязных черных тряпок.

– Скорее всего, они закамуфлировали наши танки под немецкие. Наверное, это наши разведчики, – первым выдвинул свою версию Гипертоник.

– Хуедчеки, – съязвил в ответ молодой Шланг. Самые настоящие "Пантеры".

И тут, вдруг, увидев что-то страшное, вскрикнула брюнетка:

– А-а-а, мамочки, ужас какой!

Опекавший её Моложавый заботливо обнял девушку за плечи, потом повернулся к Колесову и произнёс:

– Может нам лучше этого не показывать?

Колесова возмутило это замечание. Блять, этот "пассажир" думает, что я ему тут что-то показываю! Как он вообще представляет себе это? Что, он, Колесов, с окладом в 40 тысяч рублей согнал под Берлин не ту массовку, что ли? Мудак, – резюмировал Колесов и промолчал в ответ.

Но тут подошла Настя и шепнула ему на ухо:

– Там люди свалены.

– Где?

– В двести четырнадцатом.

И вправду, в куче черных тряпок за башней 214-го что-то шевелилось. Присмотревшись внимательней, Колесов отчётливо увидел сначала чью-то поднявшуюся руку, затем чёрную обуглившуюся голову. Если все это были люди, то их там не меньше пятнадцати-двадцати, прикинул он. Теперь стало понятно назначение деревянного помоста с маленькими бортиками – вывезти как можно больше раненых и не дать им свалиться с брони при движении.

– Ну, что теперь делать? Раньше в этом месте ничего такого не было – так же тихо Алексей ответил Насте.

Свалены как покойники, которых все никак не могут довести до кладбища, – подумал о раненых на броне Колесов.

– И сколько мы так будем сидеть? Сделайте же что-нибудь, – опять обратился к Колесову Моложавый.

Но ответила ему Настя:

– Господа, мы приносим извинения за непредвиденные трудности. Дело в том, что наш тур начался почти на два часа раньше расчётного. Несмотря на то, что сейчас мы совершаем вынужденную задержку, мы, тем не менее, на целый час опережаем дневной тайминг.

Моложавый возразил Насте:

– Ну, хорошо, а если нам придётся здесь полдня проторчать?

Слово "проторчать" было последним, что услышал Колесов. Буквально всё вокруг – слева, справа, сверху и снизу – с оглушительным грохотом, вдруг, треснуло, и отовсюду, как с новогодних бенгальских огней, полетели искры, а с неба, вдобавок ко всему, закапали раскалённые куски сварки.

На этот раз, оказавшись в так называемом "проблемном месте", Колесов испытывал новое, неведомое ему ранее ощущение. Он видел себя как бы со стороны, словно в фильме, но без звука.

Он видел себя выползающим вместе с остальными «туристами» из какой-то глубокой ямы. Ему было странно: откуда взялась эта яма, которой прежде здесь не было? А ещё, выползая из ямы, Колесову очень ясно вдруг представилось, что там, наверху сейчас стоит Талль и отсчитывает его:

– У тебя всего два рабочих дня!

Потом он видел, что все ползут куда-то как пьяные, а он стоит над ними и пытается их отвести в безопасное место. Однако, все продолжают ползти. Он подходит к кому-то, поднимает за локоть, указывает, куда надо идти. Что-то говорит всем, но голоса своего не слышит. Время от времени появлялся звук, и Колесов слышит отрывки собственной мантры:

– Господа, наш тур абсолютно безопасен, Вам ничего не угрожает.

И звук опять пропадал.

А когда все это помутнение рассеялось, оказалось, что вокруг все изменилось. Над 214-м танком поднимался столб чёрного дыма. Раненых на нем уже не было. Странно,– подумал Колесов – куда делись раненые, они же все были неподвижные?