Олег Иванов - Петр III. Загадка смерти

В приложении приводятся результаты соответствующей экспертизы ОР1, ОР2 и ОР3, опубликованные в журнале «Наука в России» № 3 за 2002 год.

Товарищи А.Г. Орлова по перевороту, а затем его противники называли его очень хитрым (об этом пойдет речь в следующем очерке).

Как-то, правда значительно позднее, А.Г. Орлов-Чесменский давал своему приятелю следующую рекомендацию: «Буде ты войдешь с ним в переписку, должно велику осторожность иметь и на бумаге, чтоб не шатко не валко было, да не к чему бы было и прицепок делать» ( Орлов-Чесменский А.Г. Архив села Михайловского. Ч. 1. С. 7–8).

Подобный случай произошел в конце 1762 года с письмом Ст.-А. Понятовского, когда подвергся нападению везший его курьер. «Последний курьер, – писала Екатерина II к Понятовскому, – везший ваше письмо к Брейтелю, едва не лишился жизни от рук грабителей и было бы очень мило, если бы мой пакет был вскрыт и доложен по министерству» (Екатерина II. Записки. 1907. С. 580).

Рюльер писал: «Вдруг является тот самый Орлов – растрепанный, в поте и пыли, в изорванном платье, с беспокойным лицом, исполненным ужаса и торопливости. Войдя в комнату, сверкающие и быстрые глаза его искали императрицу. Не говоря ни слова, она встала, пошла в кабинет, куда и он последовал; через несколько минут она позвала к себе графа Панина, который был уже наименован ею министром. Она известила его, что государь умер, и советовалась с ним, каким образом публиковать о его смерти народу…» (Рюльер К. Переворот 1762 года. С. 68–69).

Балаганный стиль его знаменитых афишек 1812 года весьма напоминает стиль и дух ОР3.

В этом отношении стоит вспомнить характеристику, данную Ростопчину С.П. Жихаревым. «Я заслушался гр. Ростопчина, – пишет он, – что это за увлекательный образ изъяснения – анекдот за анекдотом; одной чертой так и обрисует человека, и между тем о своей личности ни слова» (Жихарев С.П. Записки современника. Т. 1. Л., 1989. С. 56).

Если это и не правда, то хорошо придумано ( фр .).

Нам неизвестны отрицательные отзывы графа Алексея Григорьевича о Ростопчине.

Примечательно, что оба графа были соседями. Сохранилось письмо Орлова-Чесменского к своему управляющему от 31 марта 1800 года, в котором граф Алексей Григорьевич пишет «о промене земли с графом Ростопчиным» (ОР РГБ. Ф. 219. Карт. 58. № 3. Л. 1).

новлению об их напечатании мартом 1907 года. В конце своей заметки Бартенев пишет: «Нельзя не пожелать, чтобы Записки великой государыни были изданы в подлиннике, и в подобающем им виде» – и ничего не говорит о том, что в появившемся академическом издании были купюры и почти полностью отсутствовал требуемый им исторический комментарий.

Говоря об авторстве «Антидота», Бартенев замечает: «Ныне А.Н. Пыпин неопровержимо доказал, что написала его Екатерина. Честь ему и слава за его прекрасный труд. Некогда президент Академии наук граф В.Н. Панин заявлял, что он выйдет в отставку, если академики выберут этого ученого в свои сочлены. Прошли года, и он доказал, что вполне достоин академического кресла. Пожелаем ему полного успеха в настоящей работе, которая, конечно, продлится на целый ряд новых томов».

В переводе с английского в герценовском издании это место звучит так: «Прежде чем расстался с Петербургом (?), он написал две или три небольших записки императрице; в одной, как я узнала, он произнес ясное и решительное отречение от короны; назвав некоторые лица, которых он желал иметь при себе, он не забыл упомянуть о некоторых необходимых принадлежностях своего стола, между прочим просил отпускать ему вдоволь бургундского, табаку и трубок» (Записки княгини Е.Р. Дашковой. Лондон, 1859. С. 61–62).

Кстати сказать, сама Екатерина II в «Обстоятельном манифесте» так рассказывает о предложении, сделанном ей Петру Федоровичу: «По таковым добровольным его к нам отзывам своеручным, видя, что он еще способ имеет с голстинскими полками и некоторыми малыми полевыми при нем случившимися командами вооружиться противу нас и нас понудить ко многому неполезному для отечества нашего снисхождению, имея в руках своих многих знатных двора нашего мужеска, и женска пола людей, к погублению которых наше бы человеколюбие никак нас не допустило и скорее бы убедило попустить может быть прешедшее зло отчасти восстановить некоторым с ним примирением для избавления в руках его находящихся персон, которых он умышленно, уведомившися о возмущении, предпринятом противу его для освобождения отечества, в залог к себе захватил в дом Ораниенбаумский; все тогда при нас находящиеся знатные верноподданные понудили нас послать к нему записку с тем, чтоб он добровольное, а непринужденное отрицание письменное и своеручное от престола российскаго в форме надлежащей, для спокойствия всеобщаго, к нам прислал, ежели он на то согласен; которую записку мы с тем же генералом майором Измайловым к нему и отослали(курсив наш. – О. И.) (Законодательство Екатерины II. Т. 1. С. 68).