Олег Иванов - Петр III. Загадка смерти

Нам неизвестно, чтобы после публикации упомянутых документов кто-то подверг их критическому разбору; возможно, магически действовали имена С.Р. Воронцова, Ф.В. Ростопчина и П.И. Бартенева. Без какой-либо критики включил письмо и комментарий (ОР3 и КР) в свой фундаментальный труд о Екатерине II В.А. Бильбасов. Насколько нам известно, только К. Валишевский в одной из своих книг – «Роман императрицы» – поставил под сомнение подлинность письма Орлова (ОР3), но, к сожалению, не аргументировал своей точки зрения 64.

Через 30 лет П.И. Бартенев в № 5 «Русского архива» за 1911 год вновь публикует ОР3 вместе с другими письмами из Ропши по спискам из бумаг Н.К. Шильдера. В этой версии появляется фраза «Мы были пьяны, и он тоже», которой не было в публикации 1881 года. Однако Бартенев никак не объяснил этого важного различия. Он только сообщил дополнительно, что ОР3 и КР сохранились в архиве внука С.Р. Воронцова. Возникла парадоксальная ситуация: издатель, знавший список ОР3, отправленный самим Ростопчиным в Лондон, печатал его, однако, по копии Шильдера. Здесь скрывалась какая-то тайна…

Лучше всего было бы обнаружить список третьего письма, написанный рукой самого Ф.В. Ростопчина 11 ноября 1796 года. Однако о его существовании ничего не известно. Думается, что о нем ничего не знал и сам П.И. Бартенев, имевший непосредственный контакт с сыном Ростопчина – Андреем. Последний передал в «Русский архив» в конце 70-х годов несколько бумаг отца; например, в «Русском архиве» за 1876 год в 1-й книге было опубликовано важное для нашей темы письмо Федора Васильевича к великой княгине Екатерине Павловне, а в № 3 за 1878 год – записка Ростопчина «О состоянии России в конце Екатерининского царствования». Судьба архива графа Федора Васильевича оказалась сложной. Часть его после смерти Ростопчина по распоряжению правительства попала в Государственный архив, затем была передана в архив Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии, далее в Архив Канцелярии Военного министерства и, наконец, в 80-х годах XIX века в Военно-учетный архив Главного штаба [12] О судьбе части архива графа Ф.В. Ростопчина в приложении приводится специальная статья. . Если бы упоминавшийся список ОР3 находился в этой части архива, отбиравшие важные государственные документы вряд ли оставили бы его без внимания. Он, несомненно, был бы передан императору и, возможно, соединен с ропшинскими документами. Но там его нет, как нет и в других царских архивах.

К счастью, в фонде Воронцовых в РГАДА сохранился текст, послуживший, как мы полагаем, основанием для публикации третьего письма Орлова и комментария Ростопчина в 1881 году 65. Он написан на трех двойных листах, сложенных в тетрадь; почерк не Ф.В. Ростопчина; часть текста на русском языке, часть – перевод его на французский. Вот часть этого документа, написанная по-русски:

«Копия. Замечание на № 1

После наложенного в сентябре месяце 1800 года амбарга на английские суда в России, государь император Павел приказал мне, вследствие бывшего разговора, по сему случаю написать мысли мои и о политическом тогдашнем состоянии Европы. Исполняя волю его в следующую ночь, принес утром мемориал, не полагая ни мало, что он произведет столь важную перемену в политике и будет служить основанием новой системы и разделу Турции. Продержав сию бумагу два дни, император Павел возвратил мне ее с конфирмацией и замечаниями собственноручными. Она может служить сильным и новым доказательством, что удобная минута в больших и самоважнейших делах соделывает возможным прежде и после веками не возможное.

№ 2

После смерти императрицы Екатерины кабинет ея был запечатан г. прокурором графом Самойловым и г-м адъютантом Ростопчиным. Чрез три [13] Так в подлиннике. препоручено было великому князю Александру Павловичу и графу Безбородке рассмотреть все бумаги. В первый самый день найдено письмо графа Алексея Орлова и принесено к императору Павлу. По прочтении им, возвращено к графу Безбородке, и я имел его с четверть часа в руках. Почерк известной мне гр. Орлова, бумаги лист серой и нечистой, а слог означает положение души сего злодея и ясно доказывает, что убийцы опасались гнева Государыни и сим изобличают клевету, падшею на жизнь и память сей великой царицы. На другой день граф Безбородко сказал мне, что император Павел потребовал от него вторично письмо графа Орлова, прочитав в присутствии его, бросил в камин и сим истребил памятник невинности великой Екатерины, о чем и сам чрезмерно после соболезновал.