Фаина Гримберг - Примула. Виктория

День умирает. Дома настолько угрюмы, что если бы бесплотные души их прежних жильцов могли теперь взглянуть на них, то не на шутку порадовались бы своему избавлению от таких темниц. По временам чьё-нибудь лицо появляется за грязным стеклом и тотчас пропадает в сумраке, как будто достаточно насмотрелось на жизнь и спешит исчезнуть. Вот и косые линии дождя протягиваются между окнами кофейни и противоположными домами, и прохожие спешат укрыться в соседней крытой галерее, безнадёжно поглядывая на небо, так как дождь становится всё сильнее и сильнее. Появляются мокрые зонтики, зашлепанные подолы и грязь. Зачем является грязь и откуда она является — никто не мог бы объяснить. Но она является мгновенно, как мгновенно может собраться толпа, и в какие-нибудь пять минут забрызгивает всех сынов и дочерей Адама. Показывается ламповщик, и яркие языки пламени, вспыхивая один за другим, точно удивляются, зачем им понадобилось освещать такую мрачную картину.

Перейдя улицу у собора святого Павла, спуститесь к самой воде по кривым, извилистым улицам между рекой и Чипсайдом. Мимо потянутся заплесневелые дома, безмолвные склады и верфи, узкие улицы, спускающиеся к реке, по углам которых виднеются на мокрых стенах билетики с надписью «найден утопленник». Старые кирпичные дома грязны до того, что кажутся совершенно чёрными. На квадратных площадках растут редкие кусты и клочья травы, настолько жёсткой, насколько окружающая их решётка покрыта ржавчиной...

Лондон, Лондон, Лондон...

Столица, её викторианское время, — глазами современного поэта, автора книг с характерными названиями — «Лондонский скряга», «Большой лондонский пожар», «Английская музыка» [83] ...«Английская музыка»... — Речь идёт о современном английском писателе Питере Акройде (род. в 1949 г.); в частности, о его книге «Биография Лондона». ...

Всепожирающий город-исполин. Чарльз Диккенс и Фридрих Энгельс бьют тревогу. Фотографы идут «в народ» и оставляет потомкам впечатляющие картины труда и страданий. Сгорбившись, сомкнув руки на груди, сидят женщины. Нищая семья спит на каменных скамьях в нише, образованной парапетом моста, а на заднем плане высится тёмная громада собора святого Павла. Несметно число детей и бродяг, несметно и число уличных торговцев, чьи силуэты колоритно чернеют на кирпичных стенах.

Внутри бедные викторианские жилища, как правило, мрачны и грязны. Среди коптящих сальных светильников висит тряпье. Многие обитатели трущоб словно бы лишены лиц, низведены до теней; их окружают гниющие деревянные балки и головоломный хаос лестниц. Многие — что снаружи, что в помещениях — сгорблены и кажутся маленькими, как будто город давит их своей тяжестью.

Мы видим на улицах громадные, неисчислимые толпы, видим улицы, полные кипучей и борющейся жизни. Порой на лице прохожего возможно уловить вспышку чувства — жалости, злобы, нежности. Воображение дополняет картину тяжёлым шумом, подобным не утихающему крику... Викторианский Лондон...

Но что это такое — «викторианский Лондон»? Это всего лишь определение. Одно определение для множества обликов переменчивого города. В первые годы правления королевы лишь немногие улицы освещались газом, по большей части — масляными фонарями. Припозднившихся прохожих сопровождали домой наёмные факельщики. За порядком на улицах следили не столько «бобби» — полицейские, сколько «чарли» — ночные сторожа. В городе и днём было не так уж безопасно. Окраины сохраняли сельские черты. В Хаммерсмите и Хэкни выращивали землянику. В направлении Хаймаркета тянулись фургоны, лошади роняли навозные комья. Громадные общественные здания, которыми вскоре украсилась столица, ещё не были построены. Развлекались люди как в восемнадцатом веке. Собачьи и петушиные бои собирали уйму зрителей. Не редкость было увидеть позорный столб. На домах красовались нарисованные окна. Разносчики торговали дешёвыми книжками-страшилками и стихами новейших баллад. Зеваки глазели на выставленные в витринах гравюры. Пьяницы заполняли питейные дома. Тревожный город кружился в танце, немного пугающем. Расцвет викторианства должен был упорядочить и облагородить Лондон!

Точно определить переходный момент невозможно. Лондон начал приобретать совсем иной облик. Город пошёл в рост, захватил Излингтон и Сент-Джонз-вуд на севере, затем — предместья Паддингтон, Бэйсуотер, Саут-Кенсингтон, Ламбетт, Кларкенуэлл, Пекхем... Лондон королевы Виктории стал самым большим городом мира. Англия стала первой в мире страной с подлинно городским обществом.