Владимир Циканов - Господа офицеры. Часть первая

Эту ночь мне не спалось. Всё крутилось в голове: «Нас не спрашивают! Нас душат! Козыри – буби, господа офицеры!»

Много всего и всякого передумал в ту ночь… «Какая разница?», ― думал я, ― «Мусульмане – не мусульмане. Они же ― люди…», а ком стоял в горле после его рассказа, наверное, дня три, если не больше. Мне и сейчас, спустя более тридцати лет, когда пишу эти строки и вспоминаю всё это, слёзы тоже застилают глаза…

Чем больше я летал и находился в Афганистане, тем всё больше и больше постигал и понимал правильность объективной реальности и необходимости их мусульманских законов и обычаев. Почему у них девочкам можно выходить замуж в 12 лет? Это считается нормальным явлением. А у нас – варварство. В наших понятиях: организм женщины ещё не сформировался в этом возрасте, отбирают у ребёнка детство и т. д. и т. п. Да всё, оказывается, очень просто объясняется самой природой и их афганским существованием в этом мире. Там ― всё время война. Война всю жизнь. Кто сильнее, тот и прав. Пришёл сильный, – он и ― господин. Она, эта девочка, просто может не дожить до этого самого детородного, в нашем понимании, возраста. Не успеет даже до 16, не говоря уже до 18-ти летнего возраста дожить. А детство? Что детство? Это понятие и представление о нём на шкале временного пространства у них тоже другое. Отличающееся от нашего. Ох, сколько мы перевозили тогда беженцев?! Женщин. Детей. Они шли и бежали от этой войны не десятками, а сотнями и тысячами…

А закон Корана о том, что в случае развода супругов совместные дети остаются всегда с мужчиной, а не с женщиной, как у нас. Он (этот Закон) просто обязывает и заставляет мужчину любить и оберегать всех своих детей, отвечать за них своей жизнью, а тем самым, пусть косвенно, но любить и оберегать свою жену. Поэтому бракоразводные процессы там вообще исключены, либо очень редки. И то, как исключение из правил. А у нас? Если разошлись супруги, то на хрупкие женские плечи взваливается обязанность по воспитанию, содержанию и т. д. своих и общих одновременно с тем мужчиной, с которым разошлась, детей. Сами существующие законы и понимание их может устранить мужчину от ответственности за своих детей и вместе с тем от ответственности за ту женщину, которая родила ему их. А алименты? Что алименты? Их можно не платить, и мужчине, по большому счёту, за это ничего не будет. Это правильно? Это нормально! По-европейски зато.

Успокаивало тогда и успокаивает сейчас одно. Это то, что Захаров никогда не ставил задачи наносить РБУ по площадным целям. Если ставилась задача по уничтожению кого-то или чего-то, то конкретно указывалась цель: такой-то дом, слева-справа, ориентиры и т. д. В этом была огромная заслуга разведчиков и его (Захарова) личная работа в купе с ними.

Но носимое вертолётом Ми-8 оружие ― есть, всё-таки, оружие уничтожения и, в большей степени, целей площадного, объёмного характера… НУРС (неуправляемые реактивные снаряды) никогда не попадают в одну точку. И чем с большего расстояния ты стреляешь ими, тем больше радиус рассеивания там, куда они (эти снаряды) ложатся (падают). Бомбы тоже имеют свой радиус рассеивания и отклонения от цели.

До боли в сердце знакомые места…

Да, был у нас такой прецедент, когда лётчик-штурман наотрез отказался бомбить какой-то кишлак. Просто встал на постановке задачи и сказал: «Я не буду!» 18 18 ― Прицеливание и сброс бомб на вертолёте Ми-8 осуществляет лётчик-штурман. Это был Саня Варламов. Хороший, очень добрый, смелый и справедливый парень. Это был поступок, с моей стороны и в моём понимании, заслуживающий уважения. Его тогда, как мне помнится, много таскали по возвращению и домой в Уч-Арал по всяким инстанциям, и к замполиту, и к особисту, и т. д. Многие лётчики шутили при этом, называя Варламова сектантом. Да, он отличался других своими взглядами и убеждениями. Но, всё-таки, он был классным воином. Гонения на него и всяческого рода, проводимые командованием разговоры с ним, душещипательные и душераздирающее его беседы прекратились с приходом к нам в часть Захарова.

Вообще, невыполнение приказа вышестоящего командира или начальника в Армии (и у нас в частности) очень строго наказывалось, каралось. А тут война… Вспомнился один случай, когда бортовой техник из нашей части, Мишка Белошапко, отказался лететь в Афганистан, мотивируя это бытовой неустроенностью. «Зима на носу, а у меня в квартире ― лёд, не отапливается. Жена беременная», ― заявил он командованию. Тогда, что называется в три секунды, собрали комсомольское собрание, исключили его из комсомола и почти вмиг уволили с формулировкой: ― «Не достоин чести носить высокое звание офицера». Вот такие у нас были порядки. Такие «по собственному желанию» командировки для «выполнения интернационального долга»!