Сергей Пономаренко - Охота на ведьм. Все тайны Средневековья

Русских и украинских живописцев больше привлекали другие темы, что неудивительно, поскольку серьезной демонологии на Руси никогда не существовало. Поэтому ведьмы и не являлись особенно колоритными и узнаваемыми персонажами. Народный женский костюм исключал шляпы, обнаженными рисовали разве что русалок. Что касается литературы, то из нее следует, что в более позднее время, в начале XX века, трудно было отличить киевскую базарную торговку от ведьмы.

В «Белой гвардии» Михаила Булгакова подольская торговка Явдоха, продавшая одному из героев молоко, вдруг кажется «ему голой, как ведьма на горе»: «Оно (появление Явдохи) было бесподобно в сиянии своих тридцати лет, в блеске монист на царственной екатерининской шее, в босых стройных ногах, в колышущейся упругой груди. Зубы видения сверкали, а от ресниц ложилась на щеки лиловая тень».

Базар в Киеве оказался единственным местом пересечения интеллигентного, мещанского и русскоязычного Верхнего Киева с Киевом Нижним, Подолом, а значит, и с торговками, которые – босоногие и хитрые, белозубые и полногрудые, кокетливые (чтобы продать свой товар), в украинских национальных костюмах – казались самим воплощением природности, язычества и народной магии.

Существовала поговорка: «В Киеве не женись, а в Ромнах не покупай кобыл». В Ромнах обитало множество цыган, которым по традиции приписывали конокрадство. За ними в Западной Европе также охотились инквизиторы и местные власти, считая их носителями ереси и колдовства. А о Киеве так говорили, поскольку верили, что каждая вторая девушка в нем – ведьма! Не зря же поэт Николай Гумилев писал: «Из логова змиева, из города Киева я взял не жену, а колдунью…» И шабаш свой они проводили, как уже было сказано, на Лысой горе.

Впрочем, если на Западе устраивали облавы на шабаши ведам и их ковены, то Лысую гору просто пытались обходить стороной. На месте шабашей, по славянскому поверью, оставались круги из грибов – «ведьмины круги». Их народ тоже сторонился. Ведьм пытались не обижать, дабы те при нужде не отказались помогать.

Итак, очень сложно определить, кто такие ведьмы, особенно сейчас, через несколько сотен лет после описываемых событий, в секуляризованном и ориентированном на науку XXI веке. Но не стоит думать, что это было легко и в XIV или XVI веках, когда свое мнение по этому вопросу имел каждый и шел серьезный спор между носителями разных представлений о ведьмах. При этом сторонники одного течения в «ведьмоведении» запросто могли объявить сторонников другого подхода еретиками или же и вовсе пособниками колдунов, со всеми вытекающими последствиями. Культура спокойного диалога возникла намного позже. Даже в рамках церковного или университетского учреждения научный спор – диспут – мог превратиться в драку, бытовую ссору или просто демагогию.

Являясь частью учебного процесса, диспуты были и своего рода «активным отдыхом», азартным спортивным состязанием, чем-то вроде словесного турнира с некоторыми элементами митинга и театрализованного действа. Порой случалась такая давка, что бедняг-студентов, лишившихся чувств, выносили из огромного зала на улицу – подышать. Существовали определенные правила: не шуметь, не бросаться голословными обвинениями, не скабрезничать, – но было трудновато придерживаться их в пылу борьбы. Оппоненты не чурались взаимных оскорблений и угроз, порой ругань перерастала в драку, ученые мужи отвешивали друг другу пощечины, даже кусались. И это мы говорим о честных спорщиках. А ведь были и такие оригиналы, которые умудрялись отстаивать противоположные точки зрения одинаково убедительно просто ради хвастовства.

Однажды Жак дю Перрон, блестящий полемист, произнес перед французским королем Генрихом III красноречивую проповедь против атеизма, приведя убедительные доказательства Божественного промысла. Король, прослезившись, очень хвалил его. А плутоватый священник тут же произнес новую речь, не менее убедительно доказав, что Бога-то никакого и нет. Король прогнал его с глаз долой, но должности не лишил – умных людей стоило держать при себе.

Подобные диспуты, как и проповеди священников, которые транслировали идеи этих научных споров, являлись в то время чем-то вроде журналистики. И как мы видим, тогдашняя журналистика не могла без драки установить консенсус даже по самым простым вопросам. А существование ведьм – это далеко не простой вопрос.