Владимир Афиногенов - Аскольдова тризна

— Вороги же увидят на реках передвижения… — робко высказал своё сомнение Ладомир.

— Пусть видят… Это не то, чтобы пойти к порогам посуху, как мой брат предлагал, где хазары напали бы, а тут они, безлодейные, на воде сделать ничего не смогут… — заключил Аскольд. — Теперь пора по местам расходиться. Будем ждать появления войска хазарского царя, а затем и кагана… И с работой управляться!

Получив повеление Аскольда о том, что их войско пойдёт с Вышатой по реке на лодьях, Ратибор и Умнай разместили его поближе к вымолам, на Подоле, где рядом с Велесом на берегу Почайны поставили и своего бога Леда, которого привезли с собой, так как в пантеоне киевских богов его не было… Хотя издревле поляне почитали Леда, но потом как-то забыли, а помнили его лишь жители тёмных дубрав.

Теперь же некоторые из них, немного знающие корабельное дело, помогали людям Вышаты готовить лодьи к отплытию: конопатили, обшивали, красили борта, смолили днища, сучили канаты, латали паруса, меняли весла, которые пришли в негодность во время похода на Византию.

Марко, повзрослевший, ставший степеннее, чем прежде, уже командовал на полном серьёзе — за нерадивость или ещё какие-нибудь промахи нещадно наказывал. Под его «горячую руку» попал недавно и Никита: смейся — не смейся, а наложил племяш на дядю наказание ночной работой, и будь добр — выполни её… Вот так!

Конечно же, неизгладимое впечатление произвела на Марко и Никиту встреча с друзьями — Доброславом, Селяном и Лагиром; последний на вымоле уже имел красивый просторный дом, и жена его Живана родила ещё дочку. Алан и позвал их всех на свой праздник, а Никиту выбрали на нём тем человеком, который бы повесил на маленькую шейку новорождённой костяную подвеску-ложечку… Этим он как бы от имени присутствующих пожелал девочке в дальнейшей её жизни благосостояние и достаток… Ручка ложечки украшена искусно вырезанным орнаментом в виде плетёнки и напоминает чешуйчатый хвост какого-то чудища [126] Точно такую подвеску нашли археологи в детском захоронении на Старокиевской горе. В Киевском историческом музее хранятся две бронзовые подвески-ложечки из раскопок в Киевской области. . Какого?.. Отец девочки, Лагир, которому по наследству досталась от мамы сия подвеска, и сам не знает. А у полян и алан существовал одинаковый обычай вешать новорождённым подвески. Ах жаль, что не дожила до сего радостного дня бабка Млава!..

После того как выпили хмельных напитков, Лагир, Доброслав, Марко, Никита и Селян ударились в воспоминания о недавнем прошлом. Клуд рассказал, как отомстили Иктиносу и женили Дубыню, и поведал о своём приключении на Дунае, об обращении мораван в православную веру Христову.

— О, и в Киеве христиане появились! — воскликнул Лагир и в свою очередь сообщил о поджоге пещерного храма и убийстве людей. — Ходят слухи, что сие страшное дело лежит на совести Сфандры — старшей жены Аскольда. Да не пойман — не вор… И что сам старший князь будто всё больше склоняется к вере христианской: не расстаётся с греком Кевкаменом, водит его за собой повсюду, и тот уже креститься научил Аскольда… А Сфандре и Диру очень это не по нутру…

— А мы с Селяном в Новгороде побывали, нового старейшину лицезрели, — сказал Никита. — Кстати, Лагир, почему на свой праздник не пригласил Горяна, который с нами там тоже был и на Нево-озеро ездил?

— Заходил я к нему, но его куда-то Дир послал…

— Не знаю, как Селян, он-то ведь в бытность свою где только не побывал, — продолжал Никита, — а я не перестаю удивляться тому, как огромна земля наша, и сколько на ней всего чудного!..

— Чудес и впрямь хватает, — засмеялся Клуд и вспомнил, как во время смерча летали повозки, запряжённые лошадьми, и люди вместе с ними… И как лодки, словно птицы, снимались с озёрной воды и исчезали в небе…

Опять с красочными подробностями рассказал Доброслав об этом. У Марко от удивления, когда всё услышал, даже челюсть отвисла, а язык по-детски изо рта высунулся… Как ни пыжился младший брат Никиты взрослым быть, а мальчишка в нём так и проглядывал…

И Марко в свою очередь стал излагать, что ему привиделось, когда он побывал ночью на могильнике бабки Млавы, на другой день после её похорон.

— Значит, это был ты… — заметил Лагир и загадочно улыбнулся.

— Почему говоришь так?.. Может быть, что-то увидел там? — спросил Марко.

— Молви, послушаем.

…В тайне от алана Марко затеял с корабельщиками спор на две серебряные гривны, что именно он, внук деда Светлана, в полночь пойдёт на могильник усопшей бабки Млавы и из стоящего там наполненного доверху мёдом кувшина отольёт в посудину треть, а утром угостит всех. А потом сходят на могильник и проверят, был ли Марко там?..