Семён Штейнберг - Жизнь вместо жизни

– Сейчас подойдут две машины, поедешь с офицером на вокзал – встречать таких же, как ты, «студентов».

Сей час – мы успели два раза перекурить, прежде, чем подъехали две, крытые брезентом, бортовые машины – лейтенант, опять же в морской форме, сидел в первой, я сел во вторую. Через полчаса приехали на вокзал – лейтенант ушёл к военному коменданту, я перекурил около машин, затем зашёл в здание вокзала. Недалеко от входа расположилась группа молодых ребят, с вещмешками и чемоданами на полу.

– Это вы приехали поступать в училище?

– Мы в авиационное, а не в пехотное – нестройными голосами последовали ответы, сопровождаемые недовольными взглядами…

Это меня несколько успокоило…

– Старшина! Выводите людей к машинам, постройте, пересчитайте, сверим со списком…

… «Почему лейтенант назвал меня старшиной? Он что, в воинских званиях не разбирается? На вид молодой, вероятно сам недавно из училища?…

– Есть построить! Сколько должно быть в строю?

– Сорок один человек по списку… Жду на улице.

– Товарищи абитуриенты! За мной! Не толкайтесь, по одному. Выходим на улицу.

– Мы в авиационное… – снова раздалось несколько неуверенных голосов… – В одну шеренгу – становись! Быстрее, быстрее! По росту – разберись!.. Равняйсь! Смирно! По порядку номеров – рассчитайсь!

– Первый, второй, … десятый… сорок первый. Все!

– Последний должен доложить: «Расчёт окончен».

– Равняйсь! Смирно! Равнение налево!.. Товарищ лейтенант! Группа абитуриентов построена! В строю сорок один человек … Младший сержант Полянский. По – фамильно проверять будем?

– Да. Я сам проведу перекличку…

Разбив ребят на две группы, усадили их по машинам, поехали в училище…

… – К машине! – открыл задний борт машины… Где первая машина? – спросил подошедшего водителя, – мы ехали вторыми.

– Не знаю, думаю, они уже приехали, – недоумённо пожал плечами водитель. Поднявшись в дежурку, спросил помдежа.

– Первая машина, с лейтенантом, приезжала?

– Нет. Вы первые.

– Ладно, подождём.

Выйдя на улицу, построил, пересчитал. Двадцать один человек – все на месте.

– Вольно. Разойдись! Можно курить…

Машина подъехала примерно через час.

– Где вы отстали? Где лейтенант Лукин? – помдеж допрашивал водителя.

– Отвозили жену лейтенанта в роддом; лейтенант остался там; сказал – утром придёт и принесет документы на прибывших.

Вместе с помдежем ещё раз пересчитали ребят. – Забирай свою ораву, устраивай их на ночёвку, утром разберётесь с лейтенантом – в девять часов начальник училища со свитой обходит все закутки училища, – будьте готовы.

– Куда я их положу?

– Туда же, где и сам устроился. Кстати, там ещё один «студент» объявился – суворовец.

– Куда я их положу? Там ни одного матраца, ни одной подушки нет. Люди с дороги, их накормить надо.

– Где я тебе в три часа ночи матрацы с подушками, да ещё кормёжку найду?

Действительно, когда я с дежурным искал пристанище для себя, все кровати были пустые.

– Хорошо, хоть чаем в столовой напоят? Я их заведу в казарму, а ты сходи на кухню, узнай насчёт чая.

Объяснив ребятам ситуацию, собрали все оставшиеся съестные припасы в один вещмешок. Заодно убедился в том, что в «запасе» не осталось спиртного. Пришёл помдеж и повёл нас в столовую. Суворовца будить не стали – пусть спит, принесём с собой.

После ужина или после завтрака – не знаю, как назвать наш перекус, ребята улеглись спать в чём были, положив под головы вещмешки. Нашли несколько старых шинелей, … в общем, устроились, как смогли.

Сам остался и дневальным, и дежурным. – был уже пятый час утра. В шесть разбудил суворовца.

– Как величают? – Когда суворовец пришёл в себя и осознал, где находится.

– Суворовец Егоров, Владимир, – все ещё хлопая глазами спросонья, последовал ответ.

– На, поешь, чем бог послал, – потом поговорим…

… – В суворовском приходилось дневалить?

– Даже дежурным был.

– Подежуришь два часа, в восемь разбуди обязательно. Если придёт кто из офицеров или начальства, разбуди сразу же.

Всё обошлось. Два часа утреннего сна многого стоят… Успел привести себя в порядок, аккуратно сложил пожитки будущих курсантов в углу казармы. Нашёл приличную швабру, промёл проход, сбрызнул водой… Действительно, в начале десятого в казарму зашла свита из пяти или шести морских офицеров, во главе вероятно, с самим начальником училища.

– Это что за цыганский табор? – сверкнув глазами, начальник училища вопрошал у старшего лейтенанта, нового дежурного по училищу. Однако тот сам недоумённо взирал на сложенные в углу чемоданы. Вероятно, предыдущий дежурный не передал ему о нашем приезде.