Дарья Аппель - Девятый всадник. Часть 3

Проснулся Кристоф с таким ощущением, будто эти два часа его пытали. Ярко светило солнце. Жена его уже встала. Ее половина кровати была пуста, лишь по чуть смятой простыне было понятно, что она здесь ночевала. Граф перелег на ее половину кровати, вдохнув запах ее тела, духов – какой-то травянисто-пряный, весьма приятный, навевающий в его теле знакомую истому. Он старался не думать о том, что видел ночью. Проще всего было забыть об этом, но стоило только опомниться, как призраки вновь обретали свою выпуклость, и знакомое чувство вновь наполняло его душу. «Нечего разлеживаться», – приказал себе Кристоф, несмотря на то, что чувствовал некоторый недосып и мог бы подремать еще чуть-чуть подольше. – «Пора заниматься делами».

Он встал, оделся и спустился к завтраку. Дотти уже сидела за столом, глядя, как служанка разливает кофе. Лицо ее было бледноватым, на нем более ярко выступали веснушки.

«Бонси», – произнесла она после обычного обмена утренними приветствиями. – «Мне сегодня снилось что-то очень страшное… Проснулась, а сердце прямо колотится, словно сейчас из груди вырвется».

«Надо же», – отвечал граф, приступая к небольшой трапезе. – «Мне тоже».

«Да?» – девушка пристально посмотрела на него. – «И что же тебе снилось?»

Кристоф пожал плечами.

«Честно говоря, Дотти, не помню подробностей кошмара. Могу сказать, что приснилось нечто неприятное».

«А мне приснилось, будто я в Париже и меня приговорили к казне на гильотине», – начала увлеченно рассказывать Дотти. – «И вот меня уже тащат под рев и улюлюканье толпы… Я встаю на колени, мою голову кладут под лезвие, и тут оно опускается, а в тот же момент просыпаюсь… Бр-р», – поежилась девушка.

«Скажи, пожалуйста, не читала ли ты что-либо об этом вчера?» – спросил граф, намазывая масло на хлеб. – «А то я заметил, что если я читаю, пишу или долго думаю о чем-то вечером, то потом я вижу то, что занимало мой разум, во сне».

«Нет, в том-то и дело», – испуганно произнесла Дотти. – «Не представляю, почему мне такой ужас вдруг привиделся. Вроде здорова, на ночь ничего не ела, а ведь от того, сказывают, тоже бывают дурные сновидения…».

«Ну и не следует придавать такому сну слишком большое значение», – Кристоф говорил уверенно, но сам думал, что совпадение и впрямь довольно странное.

Он добавил:

«Знаешь, мне в детстве говорили: как увидел кошмар, нужно утром, в первую очередь как проснешься, выглянуть в окно и сказать: „Святой Иосиф, развей мой сон по всей земле“. И ничего не исполнится».

«Надеюсь, что ничего не исполнится», – улыбнулась Дотти. – «Очень хотелось бы, чтобы у нас никогда не было революции».

Кристоф отчего-то вспомнил рассуждения своего друга князя Долгорукова о «Негласном комитете» и промолчал, не спеша разуверять супругу. Также на память пришли слова графа Воронцова, сказанные им несколько лет назад в присутствии Ливена: «В нашей с вами родине революция возможна только сверху». Недавно так и произошло. И, возможно, так правильно. Зато не будет таких жертв, и гильотины останутся исключительно в кошмарах юных дев.

«Конечно, нет, ничего страшного не случится», – продолжила его супруга. – «Значит, действительно пустое».

Их трапезу прервало появление привратника, доложившего о прибытии Рибопьера. Супруги переглянулись, немедленно вспомнив вчерашний разговор.

«Проси немедленно», – произнес граф встревоженно, и сам вышел навстречу гостю. Дотти поднялась было, чтобы последовать за мужем, но тот взглядом и жестами убедил ее остаться на месте.

«Ну Бонси…», – начала она, поджимая губы.

«Один раз ты с ним уже разговаривала, и этого довольно», – резковато оборвал ее Кристоф. – «Если ты нам понадобишься, я тебя позову».

…Адъютант его и впрямь выглядел ровно так же, как его описывала Доротея. И пострадавшая прежде рука его действительно была на перевязи.

После приветствий Саша протянул Кристофу папку в зеленом коленкоровом переплете, проговорив:

«Ваше Сиятельство, то донос на вас, писанный графом Талызиным».

«Как ты его заполучил?» – изумленно спросил Кристоф.

«Граф мертв», – проронил Рибопьер и резко побледнел, покачнувшись на ногах. Кристоф поддержал его, совсем слабого.

«Простите», – пробормотал его приятель. – «Что-то голова сильно кружится… Так вот, Шестого рыцаря более нет».

«Это произошло сегодня ночью?» – уточнил Кристоф.

Рибопьер кивнул.

«А вам уже докладывали?» – спросил он.

«Нет, но я каким-то образом это узнал», – граф указал на диван, стоявший поблизости, и чуть ли не силком усадил туда своего адъютанта, который то и дело отнекивался, ссылаясь на то, что ему скоро предстоит ехать в некую дальнюю дорогу.