Гаджимурад Гасанов - Тайна Дюрка. Том 1

– Посмотрите на эту звезду! Разве в мире есть другая, сравнимая с ее божественной красотой? Не хотите увидеть то, что у нее прячется под плащом? А если вы представите себе, что спрятано под туникой?! – глашатай, показывая восхищение, зрачки глаз спрятал под веками, выкатывая белки. – Увидите, не пожалеете! Только у кого слабое сердце, чтобы оно не остановилось, лучше отвернитесь! – Глашатай заводил публику.

Присутствующие все как один ответили:

– Хотим! Хотим, чтобы от увиденной красоты остановились сердца!

Один из толпы заорал:

– Даже больше предложенного хотим!..

Глашатай артистично покрутился вокруг Шахри-Зады, не дотрагиваясь до нее, вызывая у публики жажду сердец. Публика возбужденными криками торопила глашатая. Ей не терпелось увидеть не только лицо этой бунтарки, но и то, что она прячет под туникой.

Глашатай ловким движением руки отбросил с её лица капюшон.

Публика на мгновение замерла. Лицо Шахри-Зады было так прекрасно, словно Афродита сошла с небес. Казалось, все лучи солнца золотом брызнули на ее лицо, на изумительной красоты носик с трепещущими тонкими ноздрями. С ноздри красавицы на верхнюю губу свисало изящное золотое колечко. Зазвенели золотые браслеты на запястьях рук, лодыжках ног.

По рядам зрителей пробежал шелест восторга. Публика взорвалась в неистовстве. Шахри-Зада действительно выглядела невероятно красивой звездой, образовавшейся из всех крохотных звездочек на небе. Она была изящной, утонченной красавицей, таящей в себе все прелести и секреты небес. Сейчас она, пожалуй, могла бы стать в один ряд с самыми восхитительными звездами на небесах.

Толпа была так заряжена, словно над ней нависли разгоряченные небеса.

Никто, казалось, в душе не мог поверить, что этих очаровательных созданий, пусть пленниц, кто-либо осмелится выставить на аукцион.

Внезапно тишину разорвал голос:

– Сто тысяч золотых тарнов! – крикнул рабовладелец в тунике с эмблемой Арабелы. Он сидел рядом с представителями Абрама.

– Сто десять тысяч! – уверенно перебил его другой, очевидно, понимающий толк в красоте рабовладелец, на левом рукаве которого виднелся герб Иерусалима.

Сейчас все три девушки стояли рядом: Арабела чуть впереди, Шахри-Зада и Хава по ее бокам.

Мария все еще стояла в стороне. Ее никто не замечал.

Дав зрителям вдоволь полюбоваться на красавиц, глашатай заставил их снова обойти вокруг помоста.

Ставки подскочили до ста сорока тысяч тарнов.

Невольниц глашатай вернул в центр площадки. Он их расставил треугольником спинами друг к другу. При этом Арабела была обращена лицом в сторону Абрама, а Шахри-Зада и Хава – лицами к его служанке Амелии. При встрече взглядами с Амелией они затряслись. У девочек засверкали глаза. Они еле удерживались, чтобы не расплакаться.

В руке организатора аукциона щелкнул хлыст. Глашатай забегал вокруг невольниц. Он ключом отмыкал замки, висящие на запястьях левых рук невольниц. И цепи повисли, болтаясь на запястьях правых рук.

После этого глашатай артистичным движением сбросил золотистую накидку с плеч Арабелы. И она предстала перед взорами присутствующих в короткой золотистой тунике без рукавов, подпоясанной широким золотым кавказским поясом со сверкающими камнями.

Зрители встретили это превращение красавицы восторженными возгласами.

Глашатай скинул небесно-голубое покрывало с плеч Шахри-Зады. Эта красота оказалась не менее привлекательной, чем Арабела.

Энтузиазм присутствующих вылился в единодушный неистовый вопль.

Глашатай снял покрывало с плеч Хавы.

Толпа взорвалась от неистового восторга.

На Хаве была короткая шелковая туника зеленого цвета без рукавов, удерживаемая узлом на одном плече.

– Сто семьдесят тысяч золотых! – предложил торговец из Крыма.

– Двести тысяч золотых монет! – перебил посредник рабовладельца из Ниневии.

Глашатай был в ударе. Решающий удар по карманам рабовладельцев, генералов, царских сановников он нанесет чуть позднее. А пока он собирался преподнести еще один сюрприз.

Глашатай кошачьим шагом подкрался к оцепеневшей русской княгине и резким движением руки с ее плеч сорвал и плащ, и тунику. Русская княгиня перед беснующейся толпой предстала во всей красе первородной Евы. Толпа ахнула. Никто предположить не мог, что женщина с ног до головы может быть до такой степени белокожей и такой прелестной. Кожа русской красавицы была белее, намного белее и нежнее коровьего молока. А как красиво было ее лицо! С шелковистого, белокожего лица на орущую толпу застенчиво глядели глубокие, как озера, глаза.