Александр Майборода - Гостомысл

— Княжич, а ты не обижайся, — с разбойниками воевать дело опасное, поэтому хочу предупредить, чтобы ты был осторожен.

Гостомысл надменно усмехнулся, и объявил:

— Мы собираем три сотни воинов, а у них всего-то не больше сотни, и то часть их побил Медвежья лапа.

— Так-то оно так, только морские разбойники ужасно хитрые. Их силой не просто взять, — сказала Голубка с досадой.

Гостомысл бросил на Голубку недоверчивый взгляд и спросил:

— А тебе-то, откуда это знать?

Голубка улыбнулась и сказала:

— Ну, я ведь не раз бывала с отцом в походах, приходилось воевать и с разбойниками.

— Ты — в походах? — недоверчиво воскликнул Гостомысл. В прошлый раз это заявление Голубки воспринял за хвастовство. — Да кто же тебя, сопливую девчонку, возьмет в военный поход?

Голубка гордо задрала курносый нос.

— Так потому и берут, что мой отец князь Радосвет — вождь Ророгов.

— Каких еще Ророгов? — удивился Гостомысл.

Голубка захихикала.

— Тю на тебя! Ты что не знаешь, что Сокол-Ророг — наш предок?

— Чей? — с недоумением спросил Гостомысл.

— Предок вождей нашего племени, — сказал Голубка.

— А наш род идет от самого Сварожича, — похвастался Гостомысл.

Их разговор прервал окрик с ладьи:

— Голубка, долго ты еще там будешь прохлаждаться?

— Щас! — крикнула Голубка и, ухватившись за узел, проговорила: — Ну, ладно, побегу я, а то дядя будет ругаться, мы утром ведь тоже уходим.

— И куда? — машинально задал вопрос Гостомысл.

— В Руссу возвращаемся. Нам уходить далеко теперь никак нельзя — побьют вас разбойники, кто защищать город будет?

— Не каркай, как старый ворон, — сказал Гостомысл.

— Я не ворон, — строптиво ответила Голубка.

— Ну, ворона, — сказал Гостомысл.

— И не ворона, — сказала Голубка.

— Тогда варежка соленая, — сказал Гостомысл.

Голубка обиженно засопела, взяла узел и потащила его к ладье, но через пару шагов, оглянулась и сказала:

— Княжич, ты только береги себя.

— А что, понравился? — спросил с насмешкой Гостомысл.

— Понравился, — притворно беззаботно хихикнула Голубка. Но через секунду улыбка исчезла с губ, а в ее глазах появилась жалость. — Убьют тебя, глупенький, кто меня возьмет замуж?

Гостомысл покраснел и пробормотал:

— Да рано вроде бы нам жениться.

— А ты года через четыре сватов присылай, посмотрим, — снова хихикнула Голубка и легко взбежала на борт ладьи.

Гостомысл постоял некоторое время, затем побрел к своим ладьям. Около ладей его встретил отец.

— А, — пришел наконец-то. И где ты ходил? — спросил отец.

— Я ходил к русской ладье, — сказал Гостомысл.

— Ты с кем то разговаривал на русской ладье? — спросил князь.

— Так, с девчонкой одной. Говорит, что она дочь князя Ра-досвета, вождя Ророгов, — сказал Гостомысл.

Отец хмыкнул.

— Да? А что она тут делает?

— Она с дядей. Наверно, на торг приходили.

— Но вообще-то у руссов добра не перечесть, да и воины они добрые. — Немного подумав, добавил: — Все племена, живущие от Северного моря до южного, нашего корня. Мы одного славянского народа. Наш общий предок — сын Ноя Афет, которому достались на западные и на северные страны до полунощия. Но правнуки Афетовы, Скиф и Зардан, отделились от рода своего в западных странах и поселились в Ексинопонте, и жили там много лет. Их князьями были: Словен, Рус, Болгар, Коман, Истер. Через некоторое время, когда люди расплодились, Словен и Рус со своими ближними ушли на север. По происшествии времени и от нашего народа стали отделяться племена.

Древляне, северяне, радимичи и вятичи, которые стали жить отдельно среди лесов темных, имеют обычаи дикие, подобно зверям. Питаются всякою нечистотою. В распрях и ссорах убивают друг друга. Не знают браков, основанных на взаимном согласии родителей и супругов, уводят или похищают девиц. Не ведают целомудрия, ни союзов брачных. Молодые люди обоего пола сходятся на игрища между селениями: без всяких обрядов соглашаются жить вместе. Поляне смирнее, кротки и тихи обычаем; стыдливость украшает их жен. Но они пугливы, готовы всякого терпеть над собой. Я не осуждаю их обычаи. Каждое племя вправе иметь закон, который они пожелают, какими бы они дурными нам ни казались. А у руссов свой порядок. У них в городе между собой не дерутся, законы имеют и соблюдают, а если кто тронет одного из них — все встают на его защиту. Дань они платят исправно. Это хорошо. Плохо только, что их князья и старшины отгораживаются от родства со своим народом. Похоже, в этом они берут пример с подлых ляхов. Но ляхи злы на нас, потому что старшими среди славянских племен стало словенское племя. А эти чего хотят? Пока не знаю. Покончим с разбойниками, займусь и руссами. Надо заставить их князей и старшин родниться со славянскими лучшими людьми.