Валерий Есенков - Казнь. Генрих VIII

Мор остался спокойным и рассудительным:

— Прежде вы разорите Англию и себя.

— Боюсь, мне этого никогда не понять!

— Отчего ж. Этого нельзя не понять. В торговле с нами Фландрия не нуждается, а мы без торговли с Фландрией просто погибнем.

— Они торгуют с нами, мы торгуем с ними, а между тем Фландрия богата, тогда как Англия бедна? Как так?

— Вы правы, милорд. Торговля — источник богатства и процветания. Но мы вывозим только грубую шерсть наших овец и плохо обработанное сукно, тогда как с Фландрией торгует весь мир. Испанские корабли с серебром и золотом заморских индейцев направляются прямо в Антверпен, его гавань ежедневно принимает сотни судов. В Антверпене заводят свои товарищества торговые люди из Португалии, Испании, Италии, Венеции, Австрии, даже Оттоманской империи. Каждый день по улицам этого города катится не менее двух тысяч повозок с товарами всех видов и самого высокого качества. В мастерских заняты тысячи мастеровых. Между прочим, они дорабатывают наше сукно и получают материю высшего качества, чего мы делать пока что не научились. Во Фландрии работают все. Работу и достойную плату за труд может найти даже пятилетний ребёнок. Фландрия процветает, тем не менее тамошние граждане чуждаются роскоши. В большинстве своём это люди добропорядочные, трудолюбивые, набожные и скромные. Они любят учиться. Начальное образование распространяется даже между крестьянами. Благодаря благосостоянию и умению читать и писать граждане Фландрии пользуются довольно широкой свободой. Города, провинции, сословия, товарищества торговые и ремесленные имеют свои привилегии. Каждый налог вводится только после того, как его утвердят генеральные штаты, в которых имеют равное представительство дворяне, духовенство и города.

— Не может этого быть! Ты рисуешь мне рай на земле!

— Многое может быть, очень многое из того, что представляется нам невозможным, а Фландрия вовсе не рай. И там, как и везде, довольно ошибок в управлении и делах. Города и сословия слишком держатся за свои привилегии. Это ведёт к эгоизму. Эгоизм разделяет людей, разделяет страну.

— Слава Господу! Не то бы я испугался.

— Ну, нам не этого надо пугаться.

— Отчего же?

— Во Фландрии трудятся все, оттого она и богата. В Англии почти половина жителей не знает труда, оттого Англия и бедна.

— Не может этого быть!

— Сами судите. Фландрия не имеет аристократов, тогда как у нас громадное количество лордов, и несмотря на войны, в которых многие из них перебиты, их не становится меньше. А ведь это трутни, сами не трудятся, живут чужими трудами, сдают в аренду поместья и чуть не до живого мяса стригут арендаторов, что не способствует росту их богатства. И это бы ещё ничего. За счёт арендатора живут сотни слуг и телохранителей лорда, и если аристократ разоряется или уходит из жизни, эти сотни здоровых людей остаются без крова и пищи, а делать ничего не умеют. Тогда они голодают, живут подаянием или разбоем, отчего Англия не становится ни добропорядочней, ни богаче.

— Ты слишком впечатлителен. Их не так много, как ты говоришь.

— В самом деле, их меньше, чем нынешних и бывших солдат.

— Чем тебе не угодили солдаты? Ведь это лучшее, что у нас есть. Своей храбростью и умением они побеждают врага.

— Побеждают, но далеко не всегда, но всегда требуют громадных средств на своё содержание. Так они становятся бедствием для страны, что подтверждается опытом карфагенян, римлян, сирийцев, французов, вообще очень многих народов, может быть, кроме Фландрии, которая не держит солдат, а в минуту опасности граждане сами защищают себя.

— Фландрию защищают испанцы.

— Это верно отчасти. Всё-таки мне не представляется полезным для государства содержать толпу людей этого рода на случай войны, которой без нашего желания не может быть.

— Господи, ведь ты изучаешь историю! Всегда ли война или мир зависят от нас?

— Не всегда, но чаще всего. А нынче не война нам угрожает, а овцы.

— Какие овцы?

— Обыкновенные овцы. С виду кроткие, довольные очень немногим, они стали такими прожорливыми, что поедают людей, разоряют и опустошают поля и дома. В тех местах, где производится более тонкая, а потому более ценная шерсть, знатные лорды и даже некоторые аббаты, люди святые, не хотят ограничиться ежегодным доходом и теми процентами, что обычно дают их имения. Они сгоняют людей с земли, ничего не оставляют для пашни, отводят всё, что можно, под пастбища, сносят дома, разрушают целые города и доходят иногда до того, что храмы превращают в свиные стойла. Вот главная язва отечества. Её лечить надо прежде всего.