Валентин Гнатюк - Святослав. Хазария

– Видно, под горячую руку попал, – ответил Святослав, и впервые подобие лёгкой усмешки проскользнуло на его суровом лике. – Лепше бога своего византийского возблагодари, что вои мои вовремя разглядели ошибку и тебя вместе с воинством твоим не посекли, а ведь знаешь, топарх, могли! – Как показалось византийцу, зловещая улыбка вновь промелькнула на лике повелителя.

Статный рус, начавший разговор с князем, быстро сообразил, как использовать изменившееся настроение Святослава. Подвижный толмач ещё не закончил перевод сказанного, а он снова обратился к киевскому владыке:

– Пресветлый князь, все мы – главы и знатные люди климатов, что теперь перешли от хазарского покровительства в русское, – упросили топарха Ионидия, как самого достойного и уважаемого среди нас, от имени всех этих климатов с тобой, пресветлый, договориться и вымолить твоё прощение за деяния наши неразумные и предаться под руку твою…

– Хм, – протянул Святослав, собираясь с мыслями, – вижу, Ионидий ваш человек смелый, коли решился супротив воев киевских выступить, а смелых воинов я уважаю. Даёшь слово за всех, что впредь не будет в климатах приюта и поддержки врагам Руси?

– Но мой климат к Византийскому протекторату принадлежит, не к хазарскому… – несмело возразил топарх.

– А кто стал на месте покаранных климатов башню и стены возводить? – прищурив око и склонив бритую голову с одной прядью волос, молвил Святослав. Выждав, пока его слова переведут греку, добавил: – Те опустевшие климаты, где порядок наводить стал, отдаю тебе, так что с сего дня ты под рукой Киева. Купцы твои пусть везут товары в Киев и другие грады, не забывая при этом платить налог. Ведите честный торг, стройте, трудитесь, не замышляйте против Руси худого, и будете иметь мир, а в случае чего – мою защиту. Согласен? – Услышав перевод и ещё не веря в то, что сказал русский князь, топарх некоторое время молчал, обдумывая неожиданный поворот дела. Потом, с достоинством склонив голову, ответил:

– Да, повелитель…

– Добре, теперь за порядок в климатах буду с тебя, топарх Ионидий, спрашивать. А для этого власть тебе даю так же спрашивать с любого из глав климатов, а коли надо, то и порядок навести твёрдою рукою от моего имени. Воинство у тебя доброе, как проверка показала. – Святослав снова едва заметно улыбнулся. – Ну, ступай!

Посланцы не скрывали радости, – теперь они были под защитой грозного киевского князя!

Ходко распродав свои товары в Киеве и пополнив запасы, Таврическое посольство поспешило в обратный путь, потому как на запятки наступали холода, а им ещё предстояло одолеть грозные Непровские пороги.

А по Киеву полетел указ: князь велел с каждого дыма дать мешок зерна, вязанку соломы и охапку сена. Началась подготовка к воинскому походу на Волжскую Булгарию. Ворону с Варяжкой князь повелел за оставшиеся до выхода войска две седмицы вызнать всё о том, где, сколько и каких войск имеют булангары и кто из их князей чего стоит.

Через две седмицы Припасный темник доложил:

– Сено, солома и припас воинский высланы на украины, и повозки там стоят подготовленные.

– Добре! – похвалил князь. Затем вызвал к себе трёх гонцов: – Отправляйтесь к булгарам, – велел, – и скажите: «Князь Руси за то, что вы слова не держите, упреждает: готовьтесь, иду на вы с мечом моим!»

Седлали гонцы борзых коней, прыгали в сёдла и скакали прочь, только конский топот далеко раздавался по замёрзшей земле.

Святослав поехал на заимку проститься с Овсеной и сыном.

– Ничего, милая моя, я скоро вернусь, – говорил он, утешая жену. – Вот схожу в поход на Булангарщину и вернусь. А потом заберу вас в терем и посажу со мной княжить!

– Сдаётся мне, что ты, вернувшись из похода, тут же в новый уйдёшь…

– Как догадалась? Есть у меня заветная мысль стать крепко не только на восходе, но и на заходе, на Дунае-реке. Чтоб была земля Киевская от Волги и Камы, от Оки и Хвалынь-моря до Волхова, Борусии и славянского Поморья, от Чехии, Моравии и полуночной Словении до прекрасной Далмации и тёплого моря греческого… И будешь ты у меня, Овсенушка, княгинею сих земель.

– Святославушка, любый! – льнула к нему Овсена. – Не надо мне ни сана, ни чина княжеского, лишь бы ты с нами чаще был! Все глаза проглядела, тебя дожидаючись, сокол наш ненаглядный! Только пришёл, а уж опять уходишь…

Той же ночью князь вернулся в Стан и собрал воинский совет.

– Завтра выступаем! – сказал. – Свенельд поведёт Десное Крыло, Издеба – Челюсть. На Шуйце встанет Мечислав с пятитысяцкими Клинцом и Бодричем. Збигнев и Притыка пойдут со мной в Сердце, а ратный Берестянский воевода Васюта с подольцами – сзади. Воевода Боскид с Почайской тьмой должен стать на путях и охранять их от всяких внезапностей. Второй Подольской тьме с Богодаром идти в центральном дозоре. Боярину Тетере с Могунской тьмой идти дозором перед Правым Крылом Свенельдовым, а слева, перед Мечиславом, пойдёт Богомир с Пущинской тьмой. Каждому темнику слать дозоры и строго блюсти, чтоб среди воинов лад был и не случалось никаких неожиданностей. Все дозорные тьмы подчиняются воеводе Болеславу, а он обо всём увиденном мне докладывает. Замыкает дружину Бодня с Деснянской тьмой.