Вальдемар Крюгер - Чита – Харбин

Тунгусский полк стал одной из основ формирующегося забайкальского казачества. Могойтуйский караул, в числе других сторожевых постов, в середине ХVIII века играл роль охранного пункта при расселении русских по пограничным районам в южной части области. Со временем Могойтуйский караул отодвинулся от границы растущей империи и стал станичным селом второго отдела Забайкальского казачьего войска.

Первое письменное упоминание фамилии казаков Нижегородцевых можно найти в архивных документах о селении Царанхон [18] Первое упоминание о селе Царанхон (в переводе с монг. Белый лебедь) относится к 1808 г. В 1972 переименовано в Новоказачинск, в настоящее время относится к сельскому поселению «Новокургатайское» Акшинского района Забайкальского края. Расстояние до с. Могойтуй 22 км. , основанного казаками Тунгусского пятисотенного казачьего полка. Первопоселенцами которого, согласно архивным данным, являлись « из казаков поселенные »: Яков и Потап Потехины, Степан Нижегородцев, пятидесятник Ефим Нижегородцев. Здесь же имеется свидетельство о выделении земельных угодий для казаков Могойтуевского караула [19] Земли Могойтуевского караула (позже с. Могойтуй) граничили с угодьями с. Царанхон. Расстояние между селами составляло около двадцати верст. .

«Исполняющаго должность Верхнеудинского окружного землемера Донесение Июня 25 дня 1873 года № 108 с. Царанхон Господину Забайкальскому областному землемеру. Предписаниями поручено мне ввесть во владение землями в количестве 1518 десятин казакам Могойтуевского караула, затем и отрезать 217 десятин во владение оседлых инородцев, проживающих в Царанхонском селении. Исп. Верхнеудинского и Баргузинского окружного землемера Гудков».

В конце XVIII – начале XIX веков в селении Царанхонском [20] Из материалов Акшинской районной библиотеки «Заметки краеведа – Истоки» проживали: сотник Е. Нижегородцев , казаки С., Н., А. Потехины, из казаков поселенные А. Потехин, А. Бронников, Р. Нижегородцев , инородец А. Сымпилов, ясачный Е. Потехин, староста С. Базаров, переводчик инородец М. Рариндеев, старшина Ванчик, партионный сотник В. Улзуев, крестьяне А. Иванов, Б. Бронников, П. Черемный, Г. Смолин.

Фамилии Нижегородцевых и Потехиных, упомянутые выше, как и Поповы, относились к старожилам Могойтуя, составляя, если прикрыть один глаз, чуть не половину населения Могойтуйской станицы. С самого начала население станицы, тогда еще Могойтуйского караула было смешанным – буряты и русские жили мирно бок о бок, не ища и не находя поводов для раздоров.

Свое название Могойтуй получил, как и многие другие созданные в те времена поселения, от заимствованных из бурятского языка слов, что было, собственно говоря, и немудрено. Буряты жили здесь, на берегах Онона и Ингоды, еще задолго до прихода русских. Слово « могой » в переводе с бурятского означает – « змея, змеиная падь », хотя имеется и другое мнение, утверждающее, что название села произошло от «золотое дно». Как это ни странно и то и другое толкование может быть верным. В окрестностях села водилось много змей, и недалеко от него, в долине речки Кундулун [21] Месторождение россыпного золота на р. Кундулун известно с 1883 г., расположено в 15 км южнее пос. Тохтор в Акшинском районе Забайкальского края, до закрытия прииска в 1935 г. добыто 267 кг учтенного золота. , имелось месторождение россыпного золота.

На золото Бурядай в отличии от друга Марка был не падок, считая его исчадием ада, ниспосланного злым Эрлик-ханом на погибель людям. Во время службы произошел один случай, связавший навечно Марка и Бурядая одной веревочкой.

Как и договаривались сослуживцы, после демобилизации поехали они вместе в Могойтуй, где Бурядай решил начать новую жизнь.

– Не дрейфь, первое время у нас будешь жить, батька у меня добрый, – настраивал Марк новосела.

Но Бурядай решил иначе. Буряту жить под деревянной крышей, как вольному соколу в клетке. На волю он хотел, в степь, чтобы ветер гулял в юрте, принося волнующие душу запахи цветущего ургуя [22] Ургуй, ургуйка – подснежник и весенних палов, а не запашок перестоявшего теста и свиного пригона, чтобы перед глазами колыхалась волнистой зыбью, катилась нескончаемыми волнами привольно раскинувшаяся степь, которой нет ни конца и ни края, а не представала каждый божий день перед глазами одна и та же картина – сбившиеся в кучу разновеликие избы и судачащие бабы в пестрых платках с коромыслами на плечах.