Виктор Некрас - Земля последней надежды – 2. Время рыжего петуха. Всеслав Чародей 2.2

Всеслав скрипнул зубами, коротким кивком дал своим разрешение. И пала тишина, нарушаемая только конским фырком да скрипом натягиваемых тетив.

А преследователи ничего и никого не видели опричь своей уходящей добычи. Досадно, коль сорвётся потеха.

Передний на скаку вскинул сулицу, целя в ноги жертве. В ноги, чтоб живой схватить беглянку.

Потешиться, силушку молодецкую побаловать.

Всеслав коснулся натянутой тетивой подбородка, шевельнул рукой, выцеливая, поймал острым жалом стрелы цель, задержал дыхание и отпустил тетиву. Стрела змеино свистнула и отыскала добычу. И пронзительный вопль вмиг нарушил всё веселье новогородских воев.

Девушка (теперь ясно было видно, как длинная коса бьёт её по спине) не оглядывалась. В несколько вздохов, подаренных Всеславом, она достигла Межи и, не раздумывая ни мига, бросилась в воду.

Речка и впрямь оказалась мелкой, даже и сажени не было – девушка шла всего лишь по грудь в воде.

А ретивый вой, что целил в неё сулицей, бился на траве, щедро поливая её кровью и силясь ухватить левой рукой правую, которую широко вспорол срезень Всеславлей стрелы. Двое других бестолково суетились около него, а остальные доскакали до Межи и остановили коней, косясь на Всеславичей.

– Кто таковы?! – хрипло каркнул один, по виду – старший. Хотя миг назад Всеслав готов был поклясться, что старший – тот, в кого он стрелял.

Всеслав, не отвечая, подскакал к самому берегу, дожидаясь беглянку. А она выбралась из воды и стояла, мокрая и грязная, не зная кому сейчас верить. Теперь и князь видел, что это вовсе не мужняя жена или честная вдова, а девушка – длинная коса выбилась из-под почёлка, растрепалась и запачкалась. Князь протянул руку, наклонясь с седла, девушка подняла голову, и Всеслав поразился – она была совсем молода, вряд ли старше него, князя. И ещё одно, чему князь поразился не меньше – богатый почёлок, множество оберегов, коса заплетена особым побытом – волхвиня.

Но думать тут было некогда: новогородцев хоть и много меньше, а одной шальной стрелы хватит, чтоб князя или волхвиню повалить.

– Хватайся за руку, ну! – велел Всеслав, подрагивая ноздрями в гневе на себя и на неё.

Девушка глянула пронзительным взглядом, словно насквозь его видела. И, не колеблясь больше, неожиданно сильно ухватила князя за руку, рывком вскочила на седло впереди Всеслава.

– Кто таковы, спрашиваю?! – громче заорал новогородский вой. – Она ведьма, мы должны её сжечь!

Несмеян, видя, что князю некогда и что Всеслав ни в коем разе не расстанется теперь со своей добычей (да и как расстанешься-то – смерть, как хороша девка), под весёлый гогот полочан подробно ответил, что именно следует сжечь новгородским воям. Брень вновь неодобрительно покосился на него, но смолчал – ясно уже было, что на слом ТЕ не полезут.

– Да вы кто такие?! – заорал в бессильном гневе новогородский вой, словно не видел на щитах полочан княжьего знамена. – Мы её у князя вашего потребуем!

Полочане захохотали так, что с ближних деревьев тучей взлетели птицы. Новогородец густо покраснел, видно, что-то поняв, потом решительно махнул плетью, словно говоря «а, плевать!» и заворотил коня. Да и чего он мог сделать с десятком-то воев против двух десятков на чужой-то земле? Эвон, межевой-то столб щерится волчьим оскалом – не зря говорят, что на своей земле и стены помогают. А уж столбы межевые, издавна чародейством полные – тем паче. Простую межу порушишь, поле своё прирастишь – и то духи огневаться могут. А тут, шутка ль – между двумя княжествами межа. Да ещё полоцкая межа – мало ль там у них меж болот, чародеев всяких… у язычников-то.

Всеслав, накинул на жрицу тёплый плащ – девушку била крупная дрожь – выходил вместе с речным холодом запоздалый страх.

– Ты полоцкий князь? – неожиданно спросила сильным грудным голосом.

– Он самый, – Всеслав поправил плащ и кивнул воям. – Едем, ребята.

– Хвала нашему князю! – заорал вдруг в восторге Несмеян.

– Хвала! – дружно подхватили вои.

– Спаси тебя боги, княже Всеслав, – негромко сказала жрица.

– Звать-то тебя как?

– Бранимирой люди кличут, – после совсем незаметной заминки ответила девушка.

– Непростое имя, – словно бы невзначай обронил Всеслав. – Пожалуй, что и княжье.

– Мои предки словенскими князьями были, – кивнула девушка. – Давно, ещё до варягов, до Новагорода того. У меня сам Волх Славьич в предках. Ныне наш род измельчал…

Князь отлично понял то, чего не договорила Бранимира – род измельчал, но кровь наша всё ещё имеет значение. Весело мигнул: