– Да… – Брячислав перевёл дух. – Он был в Полоцке во время твоего рождения, он волхвовал, приносил жертвы…
Княжич нетерпеливо кивнул – понимаю, мол.
– Есть и иное, – тускло сказал отец. – Никогда не бывает дыма без огня. Наклонись ко мне. Ближе.
От князя шёл лёгкий, чуть кисловатый запах старческой немощи, схожий с запахом старого воска. А ведь не стар ещё совсем отец, – подумал Всеслав невольно. Горячее дыхание Брячислава почти обжигало ухо.
– Ты уже не мальчик, должен понять… – свистящим шёпотом сказал князь. – Когда я БЫЛ с твоей матерью… когда она тебя понесла… словно кто-то могучий был во мне. Чей-то дух, какая-то сила…
Всеслав приподнял голову, внимательно поглядел отцу в глаза – вблизь, в упор.
– Отче…
– Молчи! – отец зажмурился. – Я никогда не говорил и не скажу, что ты – не мой сын! Моя кровь! Ты во всём на меня схож! Но был тогда кто-то ещё… во мне. Его дух теперь в тебе. Смекай сам, Всеславе…
– Чей? – спросил Всеслав помертвелыми губами, невольно затаив дыхание.
– Когда ты родился, я на охоте был, – Брячислав открыл глаза, глянул на сына слезящимся взглядом. – Случилось там со мной… нечто… Видел я настоящего Сильного Зверя, прямого потомка самого Велеса.
– Ты же христианин, отче, – неосторожно укорил княжич. Не сдержался. И тут же прикусил язык. Отец не обиделся.
– Да какие мы христиане, – насмешливо ответил он. – Сколько в нас того христианства? Так… шелуха луковая…
– И… что?.. – недоверчиво спросил Всеслав.
– Верь, – хрипло возразил отец. – Ты избран богами. Ты отмечен самим Велесом!
Помолчали несколько мгновений.
– Крестить я тебя, вестимо, крестил – епископ настаивал, – закончил князь. – Но…
– Я должен восстановить старую веру? – требовательно спросил княжич, неотступно глядя в глаза Брячиславу.
Князь долго молчал.
– Отче?! – чуть испуганно и вместе с тем вопросительно.
– Я не знаю, – ответил, наконец, Брячислав. – Может быть. Решай сам. С волхвами поговори, с учителем своим, Славимиром. Сердце своё слушай – если ты и впрямь Велесом избран, поймёшь.
Князь снова замолк. И опять надолго.
– Может, уже и поздно. Надо было тогда ещё помочь Святополку… Как следует помочь, не так, как я помогал…
– Как?! – поразился Всеслав. – Так он же… братоубийца! Хуже Владимира!
– Грек болтал? Епископ? – криво усмехнулся князь. – Не верь. Это Ярослав их убил. Я – знаю!
– Откуда? – впору было челюсть подвязывать, чтоб не отвисала. Отец же только опять криво усмехнулся и повторил:
– Знаю. И ты – знай. И не жалей. Грехи отцов падут на детей… до седьмого колена…
– А ты…
– А я – со Святополком был, да! И к Любечу шёл, ему на помощь, да не поспел. До сих пор жалко… А после… сробел. Выжидал. Оборонялся. Ждал всё, когда Святополк на север пойдёт. Тогда, мол… Да и возревновал, пожалуй, к нему… А теперь, наверное, уже поздно. Тогда! Тогда ещё можно было всё поворотить иначе… Ныне… на одну нашу кривскую землю надежда… последняя надежда…
Отец смолк, горячечно дыша. Опять сплюнул – липкая, тягучая слюна с прожилками крови потекла по подбородку. Всеслав утёр слюну, отбросил безнадёжно испачканный вышитый плат.
Мысли мешались, скакали испуганными зайцами – слишком много нового, неведомого прежде для княжича, сегодня открыл ему отец. Всеслав словно стоял перед отверстой бездной, на дне которой был ответ – кто он и что должен в жизни совершить.
Дверь снова отворилась, просунулась голова в чёрном монашеском клобуке. Лицо его при виде Всеслава скривилось, монах открыл было рот, но наткнулся на вмиг оледенелый взгляд княжича и захлопнул дверь.
– Ждут, вороны, – процедил неприязненно Всеслав. – Не терпится…
Полоцкий князь Брячислав умер в ту же ночь. Умер тихо, почти не приходя в память.
В тайну своего рождения Всеслав поверил сразу. И во всё иное – тоже. Не стал бы князь Брячислав врать своему сыну и наследнику на смертном ложе. Не в его духе, да и незачем.
Епископ Мина настаивал похоронить князя Брячислава в построенном им же соборе Святой Софии. Семиглавая пятинефная белокаменная громада высилась на Замковой горе над городом, и правильно и достойно было бы похоронить князя, построившего собор, прямо под полом того же собора, хоть и недостроенного.
Правильно. Достойно. По-христиански.
Но Всеслав отказал.
Воля отца была для него, вестимо, святее воли епископа и христианского обычая – тем паче, чужого для него самого обычая. А Брячислав ясно завещал схоронить его по старинному кривскому обычаю, в кургане за городовой стеной, меж двумя городами, им построенными – Полоцком и Брячиславлем. Рядом с курганами славных предков – прадеда Рогволода, сыновей Рогволодовых, Витослава с Буривоем, бабки Рогнеды, отца Изяслава, матери, Гостивиты.
Читать дальше