— Сказки рассказываете? — недовольно обронил появившийся Расщепин.
Но вскоре он ушел, и Трофим продолжал:
— Так вот и прошла зима. С крыш начала падать капель, «скворцы» снова летят на пароход. Хозяин шлет телеграмму: «Как «Линда», готова ли к навигации?» Вот тут-то и вышла канитель. Надо было старые цилиндры заменить, новые давно были привезены, валялись в лачужке на берегу. Когда же сунулись заменять их, а цилиндрики-то оказались того... не подходят. Диаметр мал. Заказ ли перепутали, или что другое, только не подходят, да и ace. А Бугров снова депешу: «Какого черта молчите! Как «Линда»?» — Тут наш Костюшка засопел, забегал... «Ax ты, батюшки, вот беда. Как же отвечать хозяину?»
— Значит, тупик, — сказал Коротков.
- То-то и оно. А весна того... не ждет. Вода подпирает. Туда, сюда соваться — нигде не берут, завод отказался переделывать. И верно, кому нужда заботиться о бугровском пароходе? Другие-то хозяева только радуются, что у Бугрова с пароходом нелады. Им же больше грузов перепадет... Костюшка наш задумался, стоит около лачужки, перебирает пальцами цепочку на животе. Видит — молодой паренек идет, такой же вот, — кивнул Трофим на Чилима.— «Эй, ты! Федотка! Зайди-ка сюда!» — позвал его Костюшка. — «Ты чего шляешься в такую пору>... «А так, прохлаждаюсь», — отвечает Стрежнев. «Без работы?» — спрашивает Костюшка парни. «Выгнали». — «За что?» — «Вот», — показал он кончик языка. «Хочешь подработать?» — «Неплохо бы», — «Идем со мной! Сумеешь расточить вот эти штуки?» — сунул он цилиндры. «Могу», — сказал Федот. Он раньше токарем работал у Четвергова по ремонту судовых машин, а Костюшка у того же хозяина приказчиком служил, парень он был находчивый, расторопливый, поэтому Бугров его к себе сманил.
«Ну, как?» — спросил Костюшка.
«Сделаю».
«Скоро надо. Сам видишь, что кругом творится... Хорошо уплачу».
«Знаю ваше хорошо, — пробурчал Федот, — А срок?»
«Чем скорее, тем лучше...»
<���Ну, брат, скоро хорошо не сделаешь, Тут надо все обмозговать...»
«А сколько за работу?»
«Одну бумажку».
«Ты что, батенька, ряхнулся?»
«Тогда везите на завод...»
«Знаю без тебя. Половину хочешь?»
«Нет», — и Федот пошел к двери.
<���Постой, постой. Куда ты, черт тебя дери! За семь красных идет?»
«Ладно», — махнул Федот.
«Когда начнешь?»
«Можно сегодня ночью, только задаточек нужен».
«Да ты что, ей-богу, как будто не знаешь меня».
«Вот именно знаю...» — смеется Федот.
«Хорошо, на, держи!»
«Человечка мне надо на помощь».
«Вон, Трошку возьми!» А мне крикнул: «Дороднов, пойдешь с ним работать!»
Вошел я ночью в лачужку, где свалены цилиндры, а он уже там ходит, как лунатик, сопит и что-то соображает... Я тоже думаю: «Как же он, чертушка, сделает? Заводы отказались, а он берется».
«Эх, если бы токарный станок, живо бы их свернул...»
«Как же, — говорю, — на станок-то взвалишь такие махины?»
«В том-то и дело, что на станок их ставить нельзя, тут требуется специальная машинка, а ее только на станке можно сделать».
Ну, думаю, я не мастер на такие штуки, делай, как знаешь.
«Придется, видно, в слободу качать. Теперь, наверно, третья смена работает, начальства на заводе нет», — как бы сам с собой рассуждал он.
На заводе, вижу, парень он свой... Все идут к нему, здороваются, спрашивают, как дела. Ну, думаю, тут дело хорошо слажено. Живо подыскали ему стальную болванку, проточили на станке.
«Сейчас, дядя Трофим, — кричит он, — только перышки заправлю да закалю...»
Под утро вернулись к своему зимовью. На следующую ночь я вышел из каюты, вижу — и он тащится.
«Теперь начнем», — говорит он, а сам вытаскивает из кармана бутылку водки, из другого — закуску, кладет ее на ящик. Сперва выпил половину стаканчика, потом налил и мне: «На-ка зыбни, для начала...»
Думаю, это и дурак сумеет зыбнуть, а ты вот взятую работу сделай...
«Ну как, устал? — спрашивает он. — Выпей-ка еще, на душе будет веселее...»
«А что же сам?»
«Я ведь не пью. Это только для тебя принес, работа тяжелая, а жизнь еще тяжелее... Ну, ничего, потерпи, жизнь все равно полегчает... Ну, упирай-ка в стену домкрат, да полегонечку нажимай». Вижу, болванка хоть и туго, а все же лезет в цилиндр.
Вон, думаю, что ты за птица... «Ты где работать выучился?» - спрашиваю «А где работал там и учился, в Сормове, у одного токаря, да жаль, скоро выслали его с волчьим билетом...»
«За что?»
«Шумиха на заводе вышла, а его обвинили как зачинщика. И мне пришлось оттуда выехать».
Читать дальше