Виталий Надыршин - Светлейший

А министр двора его высочества граф Геннинг Бассевиц тяжело, шумно вздохнул и произнёс бархатистым нарочито усталым голосом:

– Повторяю, ваше высочество, ваша тётушка, Ульрика Элеонора, лишила вас возможности занять шведский престол, вы это прекрасно знаете, а Россия набирает силу. Русский царь не вечен. Конечно, полной гарантии, что его старшая дочь после смерти батюшки сможет занять российский престол, нет, но шанс есть, уверяю вас, ваше высочество. Во всяком случае, не нам им пренебрегать.

«Мягко стелет…» – пронеслось в голове Томаса.

– Со временем обстоятельства могут благоприятно сложиться для вас или ваших детей. В конце концов вы, как супруг российской императрицы, уговорите жену пригрозить своим обидчикам, а если надо, и объявить Дании войну, и, конечно, вернёте себе Шлезвиг. А может быть, и не только его… Россия – мощная страна. Не отказывайтесь, ваше высочество, будьте благоразумны.

Карл Фридрих ни разу не перебил его и, кажется, задумался. После захвата Данией его родового поместья герцог с семьёй вынужден был переехать в Швецию под крыло своего дяди Карла XII. Молодой шведский король благосклонно принял их, но положение бедных родственников не очень устраивало амбициозного герцога. Придворные короля смотрели на него с усмешкой, а некоторые даже с презрением, это верно. А уж после смерти дяди и последовавших козней тётушки и её мужа, отобравших у него право на корону, положение Карла Фридриха стало невыносимым.

Герцог шумно вздохнул.

– Лет-то сколько ей и красива ли? – обречённо спросил он.

– Тринадцать, ваше высочество, – голос министра стал более деловитым и настойчивым. – Анна Петровна лицом во многом схожа со своим августейшим родителем. Однако черты её более мягкие, нежные. А фигура уже хороша, но станет ещё совершеннее. Красавица, одним словом.

– Рост? – отрывисто спросил герцог.

– Пока около пяти английских футов, господин.

После упоминания о росте Томас про себя прикинул: сколько это? Затем мысленно представил герцога рядом с тринадцатилетней царевной – тот был совсем не намного выше её. «Так она же ещё растёт…»

Признаться, ничего царственного не было в наружности герцога: хилое слабое тело, узкие плечи, вдавленная грудь, лицо с некрасивыми чертами, вечно страдальческое, плоское, будничное, с выражением постоянного недовольства. По виду племянник короля Швеции не отличался и крепким здоровьем; к тому же, как шептались другие слуги, пристрастился к выпивке.

Бассевиц помолчал, видимо, давая возможность хозяину свыкнуться с неизбежностью.

– И потом, ваше высочество! – министр придал своему голосу ещё больше трагичности и, наверное, к тому же нагнулся в почтительно-просительной позе. – Заключённый в прошлом году мир шведов с датчанами, думаю, похоронил надежду на скорое возвращение ваших фамильных владений. У вас нет другого выхода. Надо соглашаться, ваше высочество!

Как видно, исчерпав доводы, голос стих. Повисло тяжёлое молчание.

Наконец Карл Фридрих с обидой в голосе произнёс:

– Вот до чего довела меня моя тётушка! – затем патетически воскликнул: – Я, наследник шведского престола, вынужден свататься к русской принцессе. Щи и каши, студни, мясо с огурцами и солёными лимонами – вот что меня ждёт! О мой Бог!..

«Когда хозяин раздражён, мне здесь лучше не торчать!» – сообразил Томас. Выскользнув из комнаты и бесшумно прикрыв дверь, он стал тихо спускаться по лестнице.

– …А ещё, ваше высочество, фленсбургские устрицы, утиные ножки в кислом соусе… Вы же их любите. Орехи, яблоки, лимбургский сыр, – вещал граф. – И всё это под превосходное красное французское вино… Не так уж и дурно, ваше высочество. Решайтесь! – услышал Томас вдогонку.

Карл Фридрих затравленно оглянулся на своего министра и выбежал из кабинета. Спустившись по лестнице вниз, он, не обращая внимания на копошившихся в гостиной слуг, неожиданно замер: в глаз попал солнечный зайчик. Герцог взглянул на сверкающую люстру, затем перевёл взгляд на своё отражение в зеркале, усмехнулся и, махнув рукой, удручённо громко произнёс:

– Что делать, граф? Придётся ехать в эту варварскую страну. Давайте, Бассевиц, начинайте хлопотать, – и уже было направился в сторону двери. Но, взявшись за ручку, он вдруг остановился и спросил у слуги: – Как зовут?

– Томас, ваше высочество!

– Вот что, Томас, начинай учить язык варваров, русский, вместе туда поедем, – с язвительной иронией произнёс герцог и, громко хлопнув дверью, удалился из зала.