Сергей Фомичёв - Агриков меч

По торговым рядам и примыкающим к торгу улочкам, ещё не вполне застроенным, но людным, ходил, ведя за собой лошадь с подводой, небольшой мужичишка – купец. Он робко заглядывал в каждый двор, где слышался стук топоров, подходил к каждому встречному человеку, предлагая товар. А то и просто выкрикивал, ни к кому не обращаясь:

– Гвозди, скобы кому? Петли, углы! Крючья, кольца!..

Но несмелые призывы редко привлекали к мужичку внимание горожан, и голос его становился всё тише.

– Почём? – иногда спрашивали люди.

Купец называл цену, и народ шарахался от него, как от чумного.

– Да у нас тут вдвое дешевше любой кузнец продаст, – удивился один прохожий.

– Иди отседова, урод, – отмахивался другой. – Откуда ты только взялся здесь такой недотёпа?

Мужичок был растерян, расстроен и обижен до слез. Его превосходный товар оказался никому не нужен. Хотя из дворов порой доносились возгласы, требующие найти какую-нибудь железяку или клянущие плохое качество изделий, но стоило купцу туда сунуться, предложить искомое, как он неизменно получал в ответ ругань. С самой зари ему не удалось продать ни единого гвоздя. И это значит, что дело рушилось на глазах. Нечем было платить за ночлег, за еду, не на что было купить корму лошади. Все свои средства он вложил в это трижды проклятое железо.

Мужичок встал посреди улицы, не зная, что ему делать дальше – то ли лошадь продавать, пока не издохла, то ли самому в холопы идти. Таким, растерянным и унылым купца и застали два юных князя, прогуливающихся по городу.

Борис обошёл повозку, посмотрел с жалостью на кобылу и подошел к мужичку.

– Ты откуда такой? – спросил он. – Как звать тебя?

– Из Кадома я, – ответил тот безучастно. – Ондропом зовут. Вёз мёд в Мещёрск, да не успел к большому торгу. Вот парень один в Елатьме встретился, присоветовал сюда, в Муром, гвозди всякие везти – дескать, строительство здесь великое, всё, что ни есть купят. С руками, говорил, оторвут. Шалопай он, парень этот, шалопай и пройдоха. Даром, что рыжий.

– Сам-то чем думал? – удивился Борис такой наивности. – Мало ли чего тебе насоветуют? Сказали бы хворост сюда везти, так повёз бы?

– Дурень! – влез в разговор Пётр. – Лучше бы ты мёд привёз. Мёда-то как раз здесь нехватка. Все гвозди везут, и крюки. А у нас леса всё больше сосновые да еловые, пчёл мало, а бортников опытных и того меньше.

– Так кто мог знать? – развел руками неудачливый купец. – Теперь что ж, если по здешней цене всё продавать, то только себе в убыток. И назад повернуть не могу. Сперва хоть лошади на прокорм заработать надо. Эх, вот ведь бывает непруха!

Он ещё долго сокрушался, ругая и себя, и неведомого рыжего советчика, обещавшего молочные реки с кисельными берегами, и судьбу-злодейку клял, что завела его на елатомский постоялый двор.

Борис Ондропу поддакивал, сопереживая, потом вдруг уселся на повозку и хитро эдак сощурился.

– Хочешь, помогу тебе товар продать? – спросил княжич. – И не бросом, а за твою цену?

– Да ну? – удивился купец.

– Как ты его продашь? – спросил с недоверием Пётр.

– Поехали на торг, покажу, как продавать надо, – с задором произнёс Борис и соскочив с повозки зашагал вперёд.

Ондроп не то чтобы поверил княжичу, а даже заподозрил подвох – мало ли какие развлечения бывают у породистых отпрысков, – но деваться ему всё равно было некуда, так что, махнув рукой, он взял лошадку под уздцы и поспешил за юношами. Так и вёл возок позади них до самого торга, не решаясь догнать друзей, расспросить молодого князя о его задумке.

Торг, как и весь город, ещё только рождался, купцы вставали, где придётся, люди толкались, подолгу разыскивая нужный товар, а староста безуспешно пытался упорядочить стихийное бурление. И хоть железные и скобяные ряды сложились одними из первых, к удивлению обоих спутников, Борис повелел купцу двигаться дальше, к майданчику, где по большим праздникам развлекали народ скоморохи, а теперь, по случаю буднего дня, паслись боярские козы.

Торговать в этом месте не позволялось, о чём Пётр и напомнил Борису, когда увидел, что приятель намерен здесь встать, но тот отмахнулся только.

– Мы же не из корысти, а так. Помоги коз отогнать, лучше.

Поставив лошадей и повозку посреди объеденной козами полянки, суздальский княжич залез наверх, осмотрелся и, неожиданно для спутников, закричал звонко:

Налетай народ,

Торг великий идет!

Железо ромейское,

Сплошь чародейское!

Белый поп освятил,