Сергей Фомичёв - Агриков меч

Дверь открылась, и на пороге появился Павел.

Увидев мужа, Варвара охнула, пошатнулась от ушедших разом напряжения и страха, присела было на скамейку, но тут же вскочила и, выронив кинжал, бросилась навстречу. Глаза наполнились слёзами, размывающими очертания мужа. Но она уже добежала, прильнула к его груди.

– Ты вернулся? – всхлипнула Варвара. – Князь отпустил тебя раньше?

Павел молча обнял её одной рукой, прижал к себе, не позволяя осесть вновь ослабшему телу Варвары.

– Ничего не случилось? – испуганно спросила она.

– К тебе вернулся, – спокойно сказал муж.

Продолжая то ли обнимать, то ли поддерживать её одной рукой, другую муж запустил в распущенные волосы и прошелся по ним точно гребёнкой. Его пальцы накручивали пряди, приятно разминали кожу под волосами, и Варваре сделалось необычайно хорошо. Тепло заструилось по телу, вызывая истому, желание. Варвара ещё сильнее прижалась к мужниной груди, сомкнула заплаканные глаза и, охватив руками его шею, замерла, прислушиваясь к перестуку сердец.

Неожиданно Павел отстранил её, но Варвара зря испугалась, потому что в следующий миг он поцеловал её в губы так нежно, как не целовал с тех самых первых их ночей. Но если тогда Варвара пугалась неизвестности и не распробовала, как следует, вкус наслаждения, то теперь, после стольких месяцев ожидания, она изведала его в полной мере. Голова закружилась, и княжна полностью открылась чувствам, отдалась без остатка страсти.

Тело скользнуло вниз, высвобождаясь из объятий мужа, но он подхватил, поднял на руки и отнёс к постели. Павел целовал её, не переставая и пока нёс и когда уложил на постель, и умудрился при этом как-то снять с себя плащ и куртку. И потом возлёг рядом, продолжая целовать, а она уже потерялась в блаженстве и словно сквозь сон чувствовала, как Павел ласкает её грудь и живот, и кладёт ладонь на колено. Её дыхание участилось и стало резче и, наконец, не выдержав, она сама потянула мужа к себе. И будто провалилась в бездну.

Спокойная, как никогда раньше, Варвара подошла к окну и отодвинула в сторону ставень. Утренний прохладный воздух хлынул в душную от печного чада и дыхания комнату, попутно освежая лицо. Оно опять было мокрым от слёз, но теперь то были слёзы настоящего счастья, а не пережитого ночью испуга. Так хорошо и спокойно ей давно уже не бывало. Павел спал, его мощное загорелое тело лежало поперек кровати, а голова зарылась в подушки. Варваре вдруг захотелось укрыть мужа, но она, подавив порыв, просто постояла некоторое время рядом и полюбовалась спящим мужчиной. Затем вернулась к окну.

Муром уже пробуждался. Ворота, пропев скрипучую песню, открылись и в город вошли первые посетители – поставщики свежих продуктов, птицы, зелени, молока, вольные слуги, что жили с семьями на посаде. Вслед за ними, вскоре подойдут и строители, и купцы. Утренний туман закрывал от её взора всё, что происходило за стенами. Посада и дороги было не видно. И потому возвращающийся из похода полк она прежде услышала, чем увидела. Гулкий топот сотен копыт, фырканье лошадей, голоса, пробились через туман, и ворвались в город, опережая дружину. Не одна лишь Варвара услышала всадников. Из домов стали выходить женщины, наспех одетые, готовые встретить мужей и сыновей. Дружина шла быстро и видимо не без победы. Иначе с чего бы ей возвращаться так скоро. И Варвара вновь испытала благодарность к Павлу за то, что он смог вырваться раньше, опередить остальных и подарить ей эту ночь.

Но вот передовой отряд, наконец, показался, вынырнув из тумана возле самых ворот. Варвара узнала князя, говорящего о чем-то с воеводой, узнала Петра и приезжего суздальского княжича. И тут прямо за княжичем она внезапно разглядела знакомые черты Павла.

Сердце сдавило тисками, кровь бросилась в голову. Ужас объял княжну, сковал тело, перехватил дыхание. Она замерла на миг, но потом пересилила натиск, резко повернулась к постели…

Постель была пуста.

Тарко к советам Мены не прислушался и рано утром, как только Сокол ушёл с клинком к ведунье, а Рыжий ещё спал, отправился к крепости. Он собирался хоть целый день под двором княжеским ходить, пока Вияна не увидит его, или не выйдет на улицу по делам. А там уж пусть вновь обругает его, пусть прогонит. Увидеть бы её только, словом переброситься. Даже то, что меча сейчас при нём нет, а значит нечем и хвастать, желания не убавляло.

Стража на воротах юношу остановила и внутрь не пропустила, хотя один из воинов узнал воспитанника Мещёрского князя. Но здесь не Мещёрск, здесь Елатьма, здесь свои порядки и свой князь правит.