Сергей Фомичёв - Агриков меч

Княжна вздрогнула.

– Что случилось, княжна? – спросил чародей.

Она посмотрела на него как-то странно, будто испугано, но не так как суеверные люди обычно смотрят на колдуна, а так, словно вспоминает чего-то, связанное с ним или пытается угадать что-то. Внезапно княжна покраснела.

– Мена записку прислала, – сказала она, наконец, и протянула берестяную кудряшку. – В приписке просила тебе передать, а что там дальше написано, не понять.

Сокол принял свиток, расправил, прочёл.

Варвара не уезжала, то ли ждала ответа, то ли пояснений.

– Пишет, что идёт к Волчьим Мшарам, – сказал Сокол.

– Зачем? – спросила Варвара.

– Зачем не пишет, но помощи просит. Охотник за ней увязался.

– Уж не тот ли, о котором Александр поминал?

– Тот самый, – подтвердил чародей.

– Вы ведь тоже идёте туда? – спросила княжна.

– Видно судьба, – неопределённо ответил Сокол.

– Встретишь Мену, передай, что дело у меня к ней, – разворачивая коня, крикнула Варвара. – Если сможет, пусть навестит.

Княжна ещё раз уже без боязни оглянулась на лес, на Сокола, и пустила коня вскачь к городским воротам.

Волчьи мшары то ещё местечко. Мечей зачарованных здесь, правда, из бугров не торчало, зато вурды водились изрядно. То, что мшары волчьими назывались – чистое недоразумение. Волки встречались, конечно, но в числе совершенно ничтожном и людей они обычно не трогали. Даже в лютые зимы больше мышковали, чем возле дорог путников поджидали. Вместо волков вурды к людям наведывались. Так что правильнее это место Вурдовыми мшарами было наречь. Хотя с другой стороны, названия редко просто так, без причины появляются.

На счёт вурдов люди говорили разное. Одни считали, будто кровожадное племя жило здесь испокон веков и чуть ли не зародилось именно в мшарах, другие уверяли, что вурды сюда вслед за людьми пришли – иначе, чем бы они промышляли до этого?

Само собой, ни точного чертежа, ни даже приблизительного описаний местности люди по упомянутой причине не составили. О размерах судили так – самая близкая к мшарам, а потому и самая опасная обходная тропа занимала неделю пешего пути. А сколько напрямик идти – то неведомо. Не прошёл ещё никто напрямик.

Слепень во главе с княжескими разведчиками, проследил войско Фёдора до границы топей. Но там его отряд на засаду нарвался и вглубь не полез. Не зная тропинки в трясину соваться не стали. Теперь же болота подмёрзли, и можно было пройти без проводника, просто по льду.

– И всё же, где тут могут люди скрываться? – недоумевал Пётр. – Сплошь болота одни. Не на болотах же Фёдор живёт? Ну, шайка небольшая здесь, пожалуй, и смогла бы схорониться, кабы не вурды, но войско-то где разместить? Лошадей? Им, коняшкам ведь кушать потребно. Второй день идём, а всей земли – островки малые, только зад опустить и хватает.

Сокол уже поведал спутникам и про онаров, и про овд. Но если Боюн с Тарко рассказом удовлетворились, то Пётр воспринял его скорее как небылицу. Мало ли какие слухи чародей собрал в своих странствиях.

– Найдём рано или поздно, – ответил Сокол. – Городки лесных дев не так-то просто отыскать, даже если знаешь, где выход спрятан. Да и вурды не в топях живут, не болотный зверь – вурд. Должна быть суша.

Несмотря на морозы, лёд оказался ломким. То один из них, то другой из путников проваливались в болотную жижу, а пока неудачника выручали, вымокали и все остальные. Тогда на ближайшей кочке разводили костерок из тощих болотных веточек и жухлой прошлогодней травы, сушились наскоро. Чародей дымок отводил, чтобы не так заметно со стороны было, а всё же побаивались они глаза чужого и возле костра долго не сидели.

Только на третий день они ощутили под ногами твердь. Тут же и лес вновь в силу вошёл, вместо чахлых осинок и берёзок, редких кустов, сосны высокие небеса щекотали. Осторожно развели костерок, согрелись, поели горячего. Достали из заплечных мешков оружие, у кого какое было. У Петра меч княжеский, у Сокола самый обычный, с виду, по крайней мере. Боюн в поход с так полюбившемся ему, лёгким степным клинком отправился, а Тарко Агриков меч достал. Заулыбался сразу – пока в Муроме жил не пришлось ни разу меч обнажать.

Увидев его, Боюн будто лбом на сучок наткнулся. Замер.

– Ты чего? – заметил его смятение Тарко.

– Знатный меч у тебя, – сказал ополченец.

– Про знатность его неведомо мне, – осторожно ответил юноша. – Кто владел, кто смерть принял, кто в Марах Стылых оставил…