Олег Фурсин - Моисей, кто ты?

– Отец, я не хочу умирать, – кричал ребёнок…

Сильных содроганий, когда взбесившаяся земля вздрагивала чудовищно, уходила из-под ног, было не менее трёх. Но и когда закончилось всё, не перестал пылать пожар на небесах, и долго ещё гудело под ногами.

Люди, в мгновения эти странным образом забывшие обо всём, что разъединяло их, расцепили руки, продолжавшие до сих пор поддерживать и помогать. Но как-то не смогли оторваться друг от друга совсем.

– Ты… вот что… – сказал Мозе. – Если не знаешь, что делать, делай то, что я скажу. Так будет лучше, для тебя, для него.

И он указал перстом на ребёнка.

– Моему столько же, – сказал Мозе задумчиво, ни к кому не обращаясь. Помолчали. Что тут скажешь? И снова заговорил Моше:

– Пойдёшь в Мен нефер Пепи [4], к Весам обеих Земель [5]. Найдёшь человека по имени Па-Риа-масэ-са [6], смотрителя Нильского входа. Вручишь послание, оно будет узлами на веревках, и безопасно для тебя: никто не прочтёт. Скоро найдёт тебя Аарон, и даст еды, чтоб мог ты…

Мозе прервал свою речь. Жест отрицания, вырвавшийся у воина, остановил его.

– Пришли другого, – сказал египтянин. Ненависть во взгляде его, брошенном на Аарона, читалась явственно.

– Он мой брат, – ответил Мозе. – Часть сердца моего…

Египтянин пожал плечами.

– Но не моего. Он беглый раб. Он держал в руках жизнь моего ребёнка. И он не отпустил бы меня.

Довольно было и одного взгляда на Аарона, чтобы понять: так и есть. Ответная ненависть очевидна.

Боль кольнула Мозе, ужалила в сердце. И удивление также было чувством, его посетившим. Что не так и почему существует между этими людьми, чего сам Мозе никогда не знал, не чувствовал? Когда тряслась и дыбилась под ними земля, Аарон поднял с земли плачущего ребёнка египтянина, и прижимал его к груди, и держал, и берёг…

– Хорошо, – коротко сказал Мозе. – Придёт другой, жрец из египтян. А ты сделаешь по слову моему. Па-Риа-масэ-са найдёт тебе место и дело. Оно не будет связано с хаабиру. Скажи мне, как звать тебя, воин Кемет, последний из тех, кто убил бывшего раба? Теперь они будут свободны, а ты прощён ими.

– Так и зовут: Бомани [7]…

– Жрец принесёт бирюзы, много, так, чтоб немало утен [8] вмещала, Бомани. Я прикажу. Жди.

Мозе развернулся к своему стану. Взглянул на Аарона, лицо которого выражало безмолвный упрёк. Но Аарон молчал, он знал, что тут Мозе решает.

– Пойдем, Аарон. Я устал, но буду говорить с народом. И с тобой тоже, ты поймёшь. Давай не сейчас, но вместе со всеми услышишь ты мой ответ. Я очень устал, брат мой…

И настал день, когда обратился Мозе к народу своему.

Ко всякому, в частности, но через выборных от стана, которых просил прийти.

Остальные стояли или сидели где-то рядом, или где-то вдали, неприглашённые, но желающие слышать пророка. И кто-то, кто был проворней, успел пробраться к скале, где вещал пророк, и даже слышал, а кто-то просил передать дословно по цепи прямо сейчас, что говорит пророк, а кто-то ждал в неведении, с замиранием сердца: что-то расскажут потом люди, о гибели или спасении?

Он говорил с трудом, волнуясь, он часто «спотыкался» на отдельных звуках, с трудом поворачивался его язык, цепляясь за уродливое небо. Но сегодня отбрасывал народ замедленную, неповоротливую речь Мозе, как назойливую муху. Сегодня слушали пророка сердцем, а это совсем не то, что слышать ушами.

Мозе говорил:

«Есть один Бог, один, единственный, лицом Своим к тебе обращённый, народ мой.

Есть демоны, восставшие против воли Его.

Я знаю имена многих из них. И знаю имя твоего Бога. И святую волю Его.

И ты, народ мой, можешь видеть Его, и узнать Его волю.

Мы уходили из Черной земли, оставляя её обессиленной, обескровленной, в болезни, в неведомых доселе муках, когда тряслась земля, и град камней обрушивался на города и поля, и пепел, и дым не давали различить друг друга во мгле…

И не было фараона истинного, под чьей рукою могла бы цвести Кемет, и говорили люди: то наказание Богов. Ты знаешь, народ, Чьё это было наказание. Милостью Божией… наказав Египет, нам дал Он свободу, а впереди и процветание.

Там, впереди, куда лежит наш путь, народ мой, видишь ли ты сияние?

Я говорю тебе: то Его сияние. Огненным столпом идёт впереди стана нашего Он. Не бойтесь же идти вслед за Ним, люди. Гнев Его не нас обращён, пока мы не противимся воле Его, а послушанием своим, народ мой, и вовсе избегнем любого зла.

Все Боги другие – лишь демоны, восставшие против воли Его. И ведут они борьбу за вас. Сердца ваши – место битвы. Верьте же одному Богу, лишь одного Господа имейте в Вашей душе.