Валерий Кормилицын - Держава (том второй)

— Не в моей компетенции выполнить ваши требования, — горячился начальник горного округа. — Циркуляр спущен сверху, — тыкал пальцем в потолок, — и нужно время, дабы во всём разобраться.

На этот раз во главе пришедшей делегации стояли Шотман с Василием Северьяновым.

— Не удовлетворите требования, станем бастовать, — нагло глядя в глаза Зеленцову, произнёс Шотман.

— О ваших требованиях я извещу директора горного департамента, — холодно глянув на делегацию, поднялся из–за стола Зеленцов. — А вас, юноша, прошу мне не угрожать… Молоды вы для этого. Приказываю немедленно приступать к работе, — стукнул по столу кулаком.

К работе не приступили.

Мало того, даже тех, кто хотел работать, активисты силой выталкивали из цехов на улицу. Дело доходило до избиений.

Рабочему, что ушёл от компании охотников, какой–то доброхот проломил голову, и его увезли в горнозаводскую больницу.

Обстановка накалялась…

— Опыт Обуховской обороны имеем, — хлопал по плечу Василия Шотман. — Полицию без труда разгоним…

— Главное, поболе народа из цехов вывести, — поддерживал его друг.

11 марта завод не работал.

Толпы рабочих ходили по улицам и собирались у заводоуправления.

Зеленцов направил рапорт главному начальнику Уральских горных заводов Баклевскому: «Рабочие Златоуста продолжают отказываться от новых книжек утверждённого образца. Разъяснений, убеждений было достаточно».

«Это обыкновенная провокация», — размышлял горный начальник.

Утром 12‑го, Зеленцов принялся звонить исправнику и командиру расквартированного в Златоусте Мокшанского батальона:

— С целью ограждения безопасности рабочих, желающих продолжать трудиться, и для целости казённого имущества, прошу прислать хотя бы две роты. Ведь у нас в арсенале полно оружия. Хорошего мало будет, коли бунтовщики до него доберутся.

Следом принялся звонить губернатору.

Узнав о беспорядках в Златоусте, Уфимский губернатор Николай Модестович Богданович тут же телефонировал жандармскому полковнику и губернскому прокурору.

Вечером губернское начальство, в сопровождении небольшого количества жандармов, прибыло в Златоуст.

Выслушав от Зеленцова подоплеку событий, приняли приглашение остановиться в его доме.

— В гостинице вам так удобно не будет, — уговаривал он их.

В связи с прибытием высокого начальства, подсуетился и местный жандармский ротмистр, лично наведавшийся с группой поддержки сначала к Филимошкину, у которого от неприятных предчувствий кусок зайчатины встал поперёк горла, а затем и к заводскому пугалу — Симонову.

Через час оба рабочих уже сидели в тюрьме на шконках.

Один с подбитым глазом: не хрен на жандармов пасть разевать. Другой и вовсе с основательно разлохмаченной причёской, в которой отсутствовало приличное количество волос.

Утром 13‑го, оружейный завод полностью остановился.

Огромная толпа собралась перед домом горного начальника.

— Освободите наших товарищей, — задал направление требований Шотман.

— Свободу арестованным! — заорал Северьянов.

— Свободу! Свободу! — скандировала разгорячённая толпа.

— Да кого задержали? — вышел к рабочим губернатор, а за ним и Зеленцов с полковником и прокурором.

Подбежавший ротмистр, взяв под козырёк, доложил о ночном аресте смутьянов.

— Немедленно освободить! Немедленно, — едва сдерживая гнев, приказал жандармскому полковнику губернатор. — И так горит, а вы своими действиями керосин в огонь подливаете…

— Ротмистр. Доставьте сюда арестованных, — велел полковник.

Но сделать это с каждой секундой становилось всё труднее и труднее.

Оттеснив немногочисленных жандармов, толпа стала окружать Зеленцова с гостями.

Растолкав рабочих, к губернатору выбежала крепкая женщина с растрёпанными волосами из–под съехавшего на плечи платка. За руки она держала двух детей.

— Мужа посади–и–ли, — в истерике завопила она. — Кто детей кормить–поить будет, — трясла ребятишек, то толкая их в сторону начальства, то прижимая к себе.

К ней присоединилась другая расхристанная тётка с ребёнком на руках, и стала совать его губернатору.

— Кормильца в тюрьму отправили-и… Накось, корми его и одевай–обувай…

Толпа со всех сторон сжимала приезжих.

— Господа рабочие, я уже велел освободить арестованных, — стараясь сохранять выдержку, бросал в толпу слова Богданович.

— Вот! Уже господами стали, — язвил торчавший неподалёку от начальства Шотман.