Кирилл Шпак - Маковые поля

Так или иначе, сейчас, к вечеру второго дня своего пребывания в Стартауне, он с компанией решил, наконец, посетить местный салун, благо тот находился неподалеку. Монолитное деревянное здание представляло из себя ящик с надписью «SALOON», висящей прямо под окнами второго этажа. Вход в таверну был окантован некоего рода порогом-террасой с колоннами, опираясь на которые, местные пьяницы, уже выгнанные из самого заведения, продолжали свой веселый вечер, а, быть может, даже ночь. За распахивающимися в обе стороны дверьми, которые правильней было бы назвать калиткой, стоял полумрак, играла музыка – кто-то сидел за роялем. Несколько мужчин танцевали в центре залы, держа в руках кружки с пивом, из которых периодически отхлебывали, а потом продолжали увлеченно смеяться, с головой погружаясь в танец. Официантки, одетые в длинные платья с причудливыми узорами на них, созданных, по-видимому, каким-то мастером мексиканской кухни, ведь ничего, кроме специй, размазанных по ткани, они из себя не представляли, старательно разносили напитки посетителям, что предпочли шумной барной стойке, не менее шумные, но все же более просторные столы. За парочкой из таковых играли в карты – в покер, и вот снова один бородатый мужчина, нервно ругаясь по-испански из-за проигрыша, заказывал на свои деньги очередную кружку выпивки своему оппоненту, который мог быть абсолютно кем угодно – причем, как черным, так и белым, ведь в этом салуне жизнь постоянно перемешивала всех, увлекая людей одним лишь делом – употреблением алкоголя. Многие из здесь присутствующих напьются сегодня настолько, что к утру хозяева заведения станут выносить их собственными силами, ведь надобно прибраться, а идти эти господа явно будут не в состоянии.

Появление посреди всего этого великолепия отнюдь не светской жизни пары мужчин в приличных и довольно дорогих фраках, плащах да с котелками на головах явно заставило удивиться львиную долю посетителей салуна «Черный Кактус». На пару мгновений даже музыка замолчала, однако вскоре пианист опомнился. Множество косых и злобных взглядов было брошено в сторону, как мужчин, так и сопровождавшего их мексиканца с большой винтовкой за спиной, однако спутники все же устремились к стойке трактирщика, стараясь не обращать внимания на прочих, а те, в свою очередь, продолжили попивать свои напитки.

День шёл как обычно: в меру весело, в меру скучно. Стив лениво смахивал со стойки пыль видавшей виды тряпкой и посматривал на официанток, жалея, что француженка Жаклин выскочила замуж за одного из ранчеров и теперь живёт за городом. Бармен подумывал приударить за Джудит, но вот её брат внушал опасения, поговаривали что он присоединился к стрелкам Флетчера. Размышления парня прервало появление в заведении двух мужчин в городских костюмах, такие в Стартауне носили разве что мэр, его секретарь, да главы местных банд вкупе с Дэвисом. Правда, Стив почти сразу вспомнил, что уже слышал про них, так как вдова Хокенс продала дом и укатила к дочери в Даллас, вот повезло старухе, два раза.

– Что угодно, господа? – поинтересовался бармен, – Выпивка, закуски? Есть отличный виски, текила или предпочитаете напитки попроще? Или, может, вам нужно что-то ещё?

На последних словах Стив сделал акцент, так как он иногда торговал не только выпивкой, в его ассортименте было ещё много чего, а в частности информация.

– Воды, пожалуйста. – произнес Теодор, облокотившись на стойку и усевшись на один из свободных стульев, – А еще было бы неплохо заиметь баночку чернил и ручку, да какой-нибудь клочок бумаги, герр… простите, кажется, я не расслышал вашего имени.

Гельдрейх, как и всегда, был весьма учтив и вежлив, хотя порою он забывал, в какой глуши находится, и не задумывался о том, что тут его «высокий английский» могут не понять, ведь местное большинство – это выходцы из фермеров да чернорабочих. А прочие – и вовсе из рабов.

– И мне, пожалуй, было бы неплохо… – отозвался присаживающийся рядом с палеонтологом Гаушвенц, – Давненько я ничего не пил.

Наверняка для бармена было странностью слышать от человека здесь желание преподнести воды, вместо хотя бы пива или чего-то еще более крепкого. Вокруг продолжалась веселое гулянье – пьянчуги всяческих сортов, и белые, и черные, и латиносы, все они прямо сейчас вертелись в этом небольшом здании, которое, казалось, вместило в себя той ночью весь город. Где-то поблизости, едва ли не прямо под ухом Гельдрейха, отчетливо слышались испанские ругательства. Причем из нескольких уст: кто-то негодовал по поводу проигранных в карты сумм, кто-то бесился из-за не обращающих на него внимания официанток, а кто-то просто пародировал первых двоих, очевидно, находя это невероятно смешным.