Кирилл Шпак - Маковые поля

– Мексиканка? Да еще и молодая? – Дэвис, скорчив вопросительно-удивленное выражение лица вышел вперед, как бы показывая, что главный тут он, – Сэр, у нас тут курильня, а не бордель. Дам вроде той, что вы описали, в наших местах не водится.

– Н-да, – скептически скривил губы сержант, – Что, в городе ни одной молодой мексиканки?

– Гадюка, мать твою! – буквально заорал один из парней Флетчера, – Она сюда бежала, а ты с её папашей давно шашни водишь. Скажешь, что она не здесь?

– Гадюка? Вы, верно, о Сальме Чивалдори речь ведете? – лицо Дэвиса еще более наполнилось недоумением, – Наши дела с ее отцом ни коим образом ее не касаются. Энрике был знакомцем моего отца, а Сальма… она всего лишь его дочь. Не думается ли вам, что я всерьез стану рисковать делом всей жизни моего отца, делом всей своей жизни и ею самой, жизнью-то этой, только ради спасения какой-то мексиканки?..

– Да что ты мне свистишь? – начал заводиться один из бандитов, – Ей тут бежать больше некуда…

Неожиданно каждый из присутствующих в холле потянулся к своему собственному револьверу в кобуре. Кроме Дэвиса. Единственно он все еще сохранял самообладание.

– Господа. – вновь начал Дэвис, переводя свои руки в положение, кое проще всего будет обозначить как «чуть-чуть вперед», будто давая, таким образом, своим собеседникам в его мирных намерениях, – Вот вы, сэр, – мужчина обратился к сержанту, стоящему ближе всех прочих к нему, он казался здесь главным, – Видите это? – Дэвис указал на свой глаз, спрятанный за чернотой повязки, – Свой правый глаз я потерял в Битве в лесной глуши шестого мая 1864 года. Одно из крупнейших, надо сказать, сражений выдалось, одно из тех многих, где наши доблестные солдаты одержали славную победу над армиями янки. – Уильям дал небольшую паузу, дабы его собеседники сумели обдумать сказанное, – А теперь взгляните на этого человека. – Дэвис указал рукой на своего товарища, – Позвольте представить. Мистер Грант, мой давний друг и бывший соратник не в одном бою. Вместе с ним мы сражались в битве при Чаттануге, в ноябре шестьдесят третьего, когда треклятые янки пристрелили моего отца. – еще одна небольшая пауза последовала за словами Дэвиса, – К чему я веду, спросите вы? А к тому, что, я считаю, незачем нам проливать здесь кровь друг друга. Разве недостаточно ее пролилось на полях сражений в той войне? Я предлагаю вам, сержант, поговорить и, быть может, выпить. За мой счет, разумеется. А в последствии прийти к более мирному и выгодному для нас обоих заключению. Что скажете?

– Ветеран конфедерации… – на лице сержанта появилась улыбка, – Я тоже дрался при Чаттануге, на Дозорном погиб мой брат, сам я был ранен днем позже при обороне Миссионерского хребта. Позвольте представится, Эшли Уиккенс, сержант от кавалерии. под началом майора Фиджеральда.

Бандиты явно хотели что-то возразить, но сержант пресёк это.

– Джентльмены, – отрезал он, – Проверьте другие задания, я же осмотрюсь тут. Вы же не будете против, сэр?

– Уильям Дэвис, рядовой, а в дальнейшем капрал армии Конфедеративных Штатов, ныне, как можете заметить, бизнесмен. Весьма польщен нашим знакомством. – Дэвис протянул руку сержанту, которую тот с не сходящей с его лица улыбкой крепко пожал, – Что же, мистер Уиккенс, пройдемте в мой кабинет? Кажется, у меня была где-то припрятана бутылка шотландского виски… а после, само собой, вы обязательно осмотрите всякий уголок моего заведения. Надеюсь, вы не откажете мне в этом жесте доброй воли? А то, кажется мне, что наше знакомство началось несколько неправильно.

За невероятно грубым и резким началом разговора последовало гораздо более приятное окончание. Тела накуренных постояльцев все еще валялись на своих кроватях, когда сержант Уиккенс разгуливал по зданию курильни, обходя комнату за комнатой и лишь мельком после пары выпитых стаканов с виски окидывал их своим взором, невнимательным и теперь уже не самым восприимчивым к мелочам.

Одновременно с этим обходом Уильяму удалось-таки выведать у сержанта некоторую информацию по поводу того, кто он, собственно, такой, а также, что здесь делает и зачем им Гадюка.

– Я сержант из отряда майора Фиджеральда, – начал, было, Уиккенс, – Отряд наш извечно испытывал проблемы с продовольствием, а мистер Флетчер, будучи человеком добрым и предприимчивым, договорился с нами о сделке. Мы уберем Чивалдори, а он за то даст нам его асьенду в пользование на некоторое время, снабдит едой, а также определенным количеством средств дани со всех предприятий города. Впрочем… вы, мистер Дэвис, можете не беспокоиться. Я замолвлю за вас словечко перед майором, он дарует вам иммунитет и ваши заведения не станут подвергаться столь частым и придирчивым нападкам со стороны нашего отряда.