Виктория Блиндер - Париж существовал? Забудьте…

Посидев еще несколько минут в раздумье, Кристиан набрал номер Изабель. Она ответила не сразу. Сначала Кристиан подумал, что он разбудил бабушку, но, приглядевшись, понял, – она не спала. Изабель сидела в кресле, держа альбом со старыми фотографиями. Кристиан хорошо знал его содержимое. Это были "фотографии из прошлой жизни" – так говорила о них Изабель, Париж шестьдесят лет назад.

– Что, приступ ностальгии? – он попытался обратить все в шутку.

Бабушка ответила не сразу. В ее взгляде замерла какая-то вселенская печаль.

– Я получила известие из прошлого, – сказала она после паузы. – Оказывается, прошлое действительно существовало.

Первый раз в жизни Кристиан видел бабушку в полной растерянности.

– Я буду у тебя через двадцать минут, – произнес он и, не желая слушать возражений, отключил видеофон.

Кристиан застал бабушку сидящей в кресле – точно в такой же позе, в какой видел ее на экране. Она сидела, рассматривая фотографию. Кристиан подсел к ней на подлокотник кресла. Бабушка не любила этого, но сейчас она даже не обратила внимания, хотя Кристиан готов был объяснить, что ему так проще рассматривать фотографии вместе с ней. Он увидел бабушку в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет с молодым человеком, может быть, на год-два старше ее.

– Это мой кузен, – ответила бабушка на его молчаливый вопрос. – Я не видела его более шестидесяти лет. Его семья осталась в Париже, а мы уехали.

– Так он позвонил тебе?

– Нет. Мне позвонил кто-то другой. Человек, который не назвался. Он спросил, знаю ли я Леона Дефорта. И сообщил, что у него есть письмо от Леона для меня и в ближайшее время он постарается переслать его мне.

– Почему ты не дала e-mail? Эта весть была бы уже у тебя в руках.

– Он этого не захотел. И ничего толком не объяснил. Только сказал, что я получу письмо в ближайшее время. Остается терпеливо ждать…

Изабель стала рассматривать фотографии, объясняя внуку, где сделаны снимки и что на них изображено.

– Неужели ты все еще тоскуешь по Парижу? – спросил Кристиан. – Или это тоска по твоей молодости?

– Даже не знаю, что тебе ответить. Я много лет живу здесь, здесь мой дом. Здесь родились мои дети и внуки. Здесь прожита основная часть моей жизни. Счастливой жизни… Но чем ближе я подхожу к моменту ухода в мир иной, тем больше у меня душа болит. Париж… Наверное, все-таки прав Вольтер: "Отчизна – это край, где пленница душа". Если хотя бы раз перед смертью я могла бы увидеть этот город, в котором я выросла.

– Ну, положим, до смерти тебе еще далеко, и кто знает, может, твоим мечтам суждено сбыться.

Кристиан пытался успокоить бабушку, хотя и понимал, что обещания его пусты.

– Ба, пойдем пить чай.

Он назвал Изабель так, как называл ее в детстве, чтобы отвлечь бабушку от печальных воспоминаний.

– Нет, я не хочу чай, но от бокала вина, пожалуй, не отказалась бы.

– Какое вино ты бы хотела?

– Выбери на свой вкус.

Пересмотрев бабушкины запасы, Кристиан достал бутылку Мерло 2099 года. Это было вино с их виноградников, и он был уверен в его качестве. К нему Кристиан нарезал сыр, у Изабель всегда можно было найти пять-шесть сортов. Классический французский десерт!

Изабель убрала альбом с фотографиями.

– Кстати, как выглядел человек, который тебе звонил?

– Не знаю.

– Разве ты говорила не через видеофон?

– Через видеофон, но, видимо, экран был закрыт с той стороны. Сначала я решила, что это технические неполадки, но потом поняла, что человек с той стороны не хочет, чтоб его видели.

– На каком языке вы говорили?

– На французском. Но он говорил с акцентом, мне незнакомым. Леон просит о помощи, это все, что известно мне на сегодня. Остается ждать подробностей.

Кристиан вернулся домой только после того, как убедился, что Изабель немного успокоилась. Они решили никому не рассказывать об этом, по крайней мере, до того, как что-нибудь прояснится.

И жизнь потекла своим чередом.

Прошло более десяти дней, а Изабель не получила никаких известий. Ей стало казаться, что сам звонок был плодом ее воображения, отражением какой-то внутренней тоски.

Кристиан звонил по нескольку раз в день, но не навещал ее: шел сбор винограда и он был занят с утра до вечера, включая субботы и воскресенья.

К концу третьей недели Изабель почти перестала ждать письмо. Видимо, долгое ожидание утомило ее. Закончился сбор урожая. Кристиан стал чуть свободней. В один из вечеров, навещая Изабель, он обнаружил в почтовом ящике конверт.