Ольга Суханова - До последней стрелы

– И что?

– Сначала обменялись быстрыми ударами, но оба удержались в седле. Развернулись, дождались команды и снова бросились навстречу друг другу. Снова оба ударили точно и оба удержались. Только на третий раз Гисборну удалось выбить противника из седла. Видно было, что сил у сэра Гая почти нет, но ему оставалось-то всего лишь выбрать королеву турнира. И вот тут он учудил! – менестрель снова замахал руками. – Представляешь, что он выдал?

Желание было только одно – не грохнуться с коня прямо сейчас. Давно победы не давались ему так тяжело. Чертов нормандец измотал почти до последнего. Ничего. Доспехи и лошадь нормандца, сэра Эдварда Ли и остальных сегодняшних противников – неплохая добыча. На турниры Гай Гисборн приезжал именно за добычей. Хотя, конечно, и сражаться любил. Глупо постоянно лезть в бой, если не получаешь удовольствия от схватки.

Каждый раз, разгоняя коня навстречу очередному противнику, он представлял себе одну и ту же картину: вскинутая рука с намотанным на кисть хлыстом и серые глаза, прищуренные от резкой боли. Гай направлял коня и поднимал копье, видя перед собой это лицо, – и никогда не промахивался.

Сейчас оставалось продержаться совсем чуть-чуть, несколько минут. Выбрать королеву турнира, ту, из чьих рук он получит награду. Силы небесные, да какая разница? Все они одинаковы. Он окинул взглядом места для благородных дам. Молоденькие дочери окрестной знати – рыцарей и благородных землевладельцев. Нарядные, в лучших платьях. Заинтересованные, выжидающие. Русые, белокурые, золотистые, с рыжиной, каштановые. Какая разница. Все одинаковы. Хорошенькие и не очень, совсем юные и постарше, уже засидевшиеся в девках. Все одинаковы. Каждая легко побежит за первым встречным лесником, пастухом или мельником, стоит только поманить. Гисборн проехал мимо рядов для знати, не задержавшись ни на миг, и обернулся к загородке, где стояла публика попроще. По правилам турнира он мог выбрать королеву из любого сословия. Гай скользнул взглядом по толпе простолюдинов – девушки тут были куда веселее – и вдруг словно споткнулся. Смуглое тонкое лицо – непохожее на другие лица, некрасивое, тревожное. Грошовое платье. Длинные черные волосы. Ухо со шрамом. Женщина стояла вполоборота к нему, и это порванное ухо было очень заметным. Поймав взгляд, она развернулась и посмотрела на Гая в ответ – с быстрой уверенной улыбкой, но без всякого кокетства.

Что там несут эти менестрели о глазах? Звезды, алмазы? Чушь полная. Не звезды, не алмазы, – клокочущая черная смола с крепостных стен.

Она легко нашла в Бирмингеме нужный дом, потом дождалась, когда стемнеет, и неслышно обошла здание пару раз, запоминая все окна и двери и пытаясь представить себе, как дом устроен внутри. Хорошее, добротное, богатое жилье удачливого торговца. Господские комнаты, конечно, на втором этаже. Невысоко. Если потом уйти по лестнице не получится, то из окна можно будет выпрыгнуть на улицу. Тупика там нет, надо будет сразу броситься направо – и улица приведет к рыночной площади, где легко затеряться. В доме есть прислуга. Что это за прислуга, сколько человек? Она видела только тех, кто выходил наружу: молоденькую девчонку, бегавшую на рынок, – наверное, кухарку, – да женщину постарше, выводившую куда-то двух крохотных девочек. Кормилица, няня? При виде девочек она дрогнула, но тут же снова собралась. Нет. Никакие маленькие дети ничего не изменят. А молоденькая кухарка, наверное, и к вечеру выскочит на рынок, надо бы ее подстеречь.

Вечером она знала почти все. И вряд ли у юной кухарки вызвал хоть какие-то подозрения бойкий черноглазый мальчишка, дотащивший ее корзинки от рыночной площади до самого дома. Прислуги в доме мало – кроме кухарки, есть еще горничная, которая заодно смотрит за девочками, да старый слуга, он же конюх. Сам хозяин в Бирмингеме бывает нечасто, сейчас он в замке в Нормандии и вернется только к концу сентября. Ехать в Нормандию было слишком глупо и дорого. Снова пересекать полстраны и перебираться через пролив? Нет уж, правильнее – дождаться в Англии. Только, конечно, не здесь, – лишний раз попадаться на глаза горожанам на бирмингемских улицах совсем не надо. Ничего, у нее есть время подумать, куда деться до конца сентября.

Конец сентября. Еще три с лишним месяца. Ну что ж. Ты только вернись. Не свались там с лошади во время охоты в своем нормандском замке. Не подохни от холеры, хлебнув сырой воды из подозрительного колодца. Не подайся в какой-нибудь дальний поход – хотя это вряд ли, ты достаточно потрепан и Палестиной. Вернись под конец сентября в свой дом в Бирмингеме.