Олег Моисеенко - Сосна у дороги

На другой стороне Титовки трое с автоматами с раннего утра, укрывшись недалеко от моста, вели за ним наблюдение, вернее сказать, один наблюдал, а двое в это время отдыхали. Они ожидали человека, который на лошади должен был привезти мощную мину. Требовалось ночью ее установить с этой стороны моста (с противоположной стороны мина уже была установлена) и взорвать мост. Мост большого значения не имел, но, по данным разведчиков, немцы в ближайшие дни планировали в этих местах карательную операцию и, в случае вступления с ними в бой, перебросить подкрепление быстро не получилось бы. Предполагалось, что человек через мост переедет в первой половине дня и поэтому эти трое никакого беспокойства не проявляли. Несколько их озадачила музыка, доносившаяся из деревни, что виднелась на том берегу. А потом, тот, что наблюдал в бинокль, тревожно зашептал:

– Там немцы.

Второй, по-видимому, старший, взял бинокль посмотрел минуту-другую и чуть прополз вперед. Уже невооруженным глазом было видно, что там, в деревне, немцы, и они сгоняют куда-то людей. Старший вернулся и взволнованно подтвердил, что там немцы.

– Откуда они взялись и что задумали? – задал он вопрос то ли себе, то ли своим товарищам. Дальше все молчали, а события на той стороне разворачивались молниеносно. На мост въехала телега, и в ней сидел тот человек, которого они ожидали. Он зачем-то остановил лошадь и стал ее распрягать. От взрыва все трое прижались к земле, и на миг у них возникло желание скорее убежать от этого места, но, осмотревшись, они поняли, что часть моста уничтожена и на этой стороне лежит только раненая лошадь, которая бьется в предсмертных судорогах. На другой стороне моста раздавались крики убегающих людей, команды немцев и урчание машин, которые задним ходом отъезжали от рухнувшей части моста.

– Надо уходить, скоро здесь могут появиться немцы, – прервал повисшую тишину старший. Они быстро стали отползать, пересекли дорогу и только им известной тропой добрались до леса, дальше их путь лежал в отряд.

Взрыв на мосту наделал немало шуму, были разбиты около десятка немецких солдат и среди них офицер, а еще он спутал намеченные планы и немцев, и партизан. Как только доложили коменданту района о взрыве, немцы спешно сформировали из эсэсовцев специальную команду и, усилив ее полевой жандармерией, направили в Гребени. Было решено карательную операцию начать завтра утром.

Для партизан стало ясно, что над местными жителями близлежащих деревень нависла смертельная опасность. Надо было как можно скорее свертывать семейные лагеря, собирать людей из деревень и уводить в безопасное место. Чтобы задержать немцев, командование отряда решило устроить на пути их следования засады небольшими группами и в бой основными силами по возможности не ввязываться. Было сформировано три группы по семь человек, и они в сумерках, вооружившись автоматами с патронами на несколько дисков, гранатами, ушли к местам засад. Ночью в Гребенях прогремел мощный взрыв, и часть моста, которая примыкала к дороге, что вела к деревне, разметало по речке, а из воды остались торчать только деревянные сваи.

Остап встал, как всегда, рано, справился со своими хозяйскими делами и засобирался в лес. Он дольше обычного возился с лаптями, то пожимало палец на ноге, то веревка плохо затягивала лыковые ушки, то портянка не ложилась ровно и терла ногу, не к добру это, пришла мысль Остапу. Он вышел и направился к лесу короткой дорогой, по тропинке. Надо было посмотреть, не пора ли собирать бессмертник, что рос у самого леса. Желтые невысокие стебельки с такими же маленькими цветочками борового бессмертника, они уже казались сухими, стало быть, пора их собирать, вот только надо посмотреть, какая сейчас луна будет на ночном небе, решил Остап и направился к месту с земляникой, которое он насмотрел вчера. Быстро насобирал ягод, передохнул и с легкостью зашагал домой.

Выходя из леса, он услышал незнакомый шум, прислушался, увидел, что там, внизу, у речки поднимался сизый дым и отчетливо различался гул моторов. Из-за склона показался мотоцикл с коляской, в которой сидел немец в каске, потом легковая машина, за ней грузовая, потом еще три. Грузовые машины были крыты тентом, это немцы и их, похоже, немало, обеспокоенно подумал Остап. Он спрятался за кусты и прилег, лежал, не шевелясь, сдерживая в себе волнение и страх. От этой немчуры хорошего ожидать не приходится, и куда они в такую рань, что им здесь надо, не давала покоя тревожная дума, и Остап с беспокойством следил за удаляющимися машинами. Надо уходить отсюда, мелькнула у него мысль, только куда уходить, если вон в деревню поехали столько немцев.