Ирэн Фрэн - Клеопатра

Скрытая под мраморным гласисом береговая линия бухты давно уже не вызывает в воображении образ женской груди. Белая и торжественная, Александрия теперь скорее напоминает театр. Театр титанов, созданный для титанов. Колоссы с картушами фараонов; сфинксы, похищенные из городов, сама память о которых давно утрачена; храмы, заполненные статуями из золота и слоновой кости; камни, которые высекали в разные времена, чтобы поведать о могуществе и власти, перепутаны в гигантской стене, окружающей дворцовый участок, — камни египетские и греческие, паросский мрамор и гранит Асуана. Здесь и жизнь сплетена со смертью — тенистые дворы, где играют царские дети, часто замыкаются гробницами предков.

Под портиками, которым не видно конца, суетятся целые батальоны писцов и скользят, образуя сложные балетные мизансцены, приближенные государя, сановники с титулами такими же простыми, как времена, когда эти титулы были изобретены (те времена, когда македонские всадники галопом скакали по степям и пустыням вслед за конем Александра): «царские родственники», «приравненные к царским родственникам», «простые родственники», «первые друзья», «приравненные к первым друзьям», «простые друзья», «личные гвардейцы», «личные слуги». Однако все эти люди — большие пройдохи, алчные и изворотливые. Каждый из них хочет иметь просторное жилище, хорошую пищу, женщин, евнухов, слуг. Хочет жить во все возрастающей роскоши. Вот почему от царствования к царствованию, несмотря на все заговоры, альянсы и убийства, дворец разрастался, превращаясь в конгломерат дворцов. Думая, что он покидает (очередную) сценическую площадку, посетитель незаметно для себя оказывается на следующей. Этот театр власти в настоящее время занимает добрую треть города.

Что касается Египта, то он находится в другом месте, за кулисами, за пределами города; Египет — это каналы Дельты и нескончаемый оазис по обеим берегам реки, которая тоже не имеет конца и источник которой не известен. Там, на земле пустыни, оплодотворяемой водами Нила, мир до сих пор остается анонимным и неимущим. Неразличимые люди, согнувшиеся над землей; короткие жизни, отмеченные лишь безмолвным страданием; всегдашняя покорность; и хотя ученые еще не додумались вести счет векам, все прекрасно знают: слово «всегда» в Египте звучит несравненно весомее, чем в других местах.

Люди, находящиеся в рабской зависимости от половодья, от бумагомарателей, которые называют себя «владыками воды», потому что завладели правом открывать и перекрывать каналы. Человеческие жизни, с самого начала сломленные несправедливостью, которая длится так нескончаемо долго, что обрела силу закона: каждый год самая лучшая часть урожая должна быть отдана посланцам фараона. Неважно, как его зовут, — те, кто возделывает поля, все равно никогда его не увидят. Из каких бы земель ни приходили правители Египта — из страны гиксосов [14] От древнеегип. hk’w h’swt, «властители чужеземных стран»; наименование народов (отчасти семитского происхождения), вторгшихся в Египет из Азии и образовавших династии (XV и XVI), правившие в нем примерно в 1650–1542 гг. до н. э. Гиксосы были изгнаны из страны последним царем XVII (фиванской) династии, Камосе, после чего сразу же начинается период создания египетской империи. , Ливии, Эфиопии, Ассирии, Персии, Греции, — порядок мира не менялся. Всегда одни и те же бюрократы забирали зерно с лучших полей. При малейшем сопротивлении — удары плетью; а иногда и смерть, во имя все того же Владыки Обеих земель [15] Обе земли — одно из наименований Египта (на древнеегипетском языке). , лица которого никто никогда не видел.

И хороший ли выдался год или плохой, урожаи все равно пропадают в окаянном новом городе, построенном греками на берегу моря — моря, к которому египтяне чувствуют такое отвращение, что даже не называют по имени, а лишь намекают на него словами, выдающими их страх перед злым колдовством: «Великая Зелень». И кому бы ни пришло в голову утаить — пусть даже и заплатив за них — хотя бы один кувшин меда или оливкового масла, одну унцию зерна, — он будет немедленно предан смерти. От писца до солдата, от погонщика верблюдов до моряка, от жреца до чеканщика царской монеты — все обязаны объединять свои усилия в одном общем деле: деле накопления в кладовых Лагидов всех продуктов, приобретаемых посредством торговли, и зерна, даруемого нильским половодьем.

Царские кладовые и были семейной копилкой Птолемеев. Вместо банковского счета — сокровищница, полная зерна, масла, свитков папируса, благовоний. Этих запасов хватит, чтобы прокормить все человечество — завистливо говорили поэты. Поэты всегда преувеличивают, но в данном случае следует признать, это без дворцовых складов Александрии добрая половина населения Средиземноморья действительно погибла бы от голода.