Ирэн Фрэн - Клеопатра

Антоний снова заколебался. Он знает выдающиеся способности Агриппы, и потому идея морского сражения с самого начала ему не понравилась; тем не менее аргументация царицы отнюдь не бессмысленна, ее доводы в большинстве своем справедливы; а главное, он чувствует, что, если примет сторону Канидия, тот, как и многие до него, вскоре потребует, чтобы он, Антоний, отослал Клеопатру.

В общем, он в очередной раз согласился с царицей (так этот военачальник, который любил лошадей, еще прежде, чем был разбит Октавианом, потерпел поражение от женщины, всегда предпочитавшей коням корабли)…

Теперь остается лишь прийти к единому мнению относительно способа прорыва морской блокады; и поскольку корабли Антония, как и все военные корабли, не могут менять галс и идти против ветра, весь тактический план должен быть увязан с часом, когда поднимается попутный ветер.

Сейчас, в конце августа, он начинает дуть примерно с полудня — сначала с северо-запада, потом с севера, постепенно усиливаясь. Принимается решение, что все транспортные суда перед отплытием будут сожжены в заливе. Останется только военная эскадра, сто семьдесят кораблей Антония и шестьдесят кораблей Клеопатры, которыми будет командовать она сама, со своего флагманского судна «Антониада» (уже одно это имя говорит о ее любви к мужу). В ночь перед отплытием на него перенесут большую часть сокровищ, предназначенных для оплаты военных расходов, — сундуки с драгоценной посудой, золотыми и серебряными монетами. На рассвете все начнут двигаться к выходу из залива. Эскадры Антония, Октавия, Соссия и Попликолы будут следовать первыми, в таком порядке. Корабли Клеопатры будут замыкать конвой; во все время маневра их капитаны должны ориентироваться на пурпурные паруса «Антониады». Затем, выйдя из залива, флот развернется полукругом: задача Соссия состоит в том, чтобы удержать позицию на юге; на севере Антоний, затягивая «петлю», с помощью своих крупных кораблей будет отбивать атаки Октавиана. Эскадра Клеопатры вырвется из залива, проскользнув в оставшуюся посередине брешь; другие корабли будут прикрывать ее маневр. Как только она окажется в открытом море, остальные корабли двинутся за ней и возьмут курс на юг, к мысу Тенар, действуя в соответствии со строгой схемой: каждая эскадра будет покидать залив под прикрытием следующей, пока корабли не выстроятся в единую линию; затем все вместе они направятся к месту сбора.

План безупречен, к Антонию возвращается надежда на успех, а Клеопатра, как обычно, не перестает его подбадривать: разве все время, пока длилась блокада, он не занимался снаряжением своих кораблей? В итоге они превратились в плавучие крепости… На их палубах, и так достаточно высоких, были возведены огромные деревянные башни с гигантскими катапультами; как доносят ее шпионы, у врага нет ни одного столь тяжелого и столь хорошо вооруженного корабля. При таких условиях взятие на абордаж любого вражеского судна будет напоминать осаду города, а тактикой осады Антоний владеет блестяще. К тому же их трюмы набиты крючьями, свинцовыми дубинками, металлическими таранами, и царица уже видит, как все эти орудия ломают палубы вражеских кораблей. Двадцать тысяч пехотинцев, две тысячи отборных лучников будут посажены на борт; и на каждом корабле — от четырех до десяти рядов гребцов. Наконец, к моменту отплытия все будет подготовлено таким образом, чтобы корабли могли выйти в море как можно быстрее: если по обычаю перед морским сражением все снасти убирают, обеспечивая тем самым гребцам и солдатам максимальную свободу движения, то у них мачты с реями будут стоять на месте, паруса будут распакованы [108] Ср.: «…когда кормчие хотели оставить паруса на берегу, Антоний приказал погрузить их на борт и взять с собой — под тем предлогом, что ни один из неприятелей не должен ускользнуть от погони». Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Антоний, 64. . Поэтому, когда огромные бронзовые ростры, укрепленные на носах судов, отобьют у врага всякую охоту к попыткам абордажа, все корабли при первом же дуновении ветра выйдут в открытое море — и, свободные, поплывут к Египту.

Клеопатра забыла только об одном: когда ты подвергаешься большой опасности и делишься секретами с близкими тебе людьми, следует избегать ссор. Однажды за обедом Деллий, всегда имевший влияние на Антония, неосторожно пожаловался на качество поданного вина: сказал, что, дескать, их потчуют прокисшею бурдой, а Сармент в Риме пьет фалернское (Сармент был одним из мальчишек-любимчи-ков Октавиана).