Владимир Положенцев - Снежная рапсодия. Особая операция контрразведки Добровольческой армии ВСЮР

Договорить он не успел. Дверь распахнулась и в светлицу, пригибаясь, вошел командующий 1-ым корпусом генерал-майор Кутепов. Александр Павлович тоже собрался перекреститься на образа, но не найдя их, кинул фуражку в угол, вытер рукой гладкую, как шар, лысину.

– О, вы уже вечерите? Славно. Здравствуйте, госпожа Васнецова, рад вас видеть.

На этот раз Елена застеснялась. Как-то некрасиво – она «вечерит» вместе со своим непосредственным командиром, да еще с самогоном на столе.

Но Кутепова это явно не смутило. Он приобнял Васнецову за плечи, сел рядом со Скоблиным.

– Как здоровье батюшки, уважаемого Петра Николаевича? Ах, да, что я спрашиваю, полковник Васнецов при командующем в Таганроге. Хм. У нас к вам серьезное дело, Елена Николаевна, – сказал он. Его черные усы и бородка торчали торчком.

Фуражку генерала подхватил староста Амос, застыл рядом, опираясь на костыль и сверля офицеров готовыми на всё, острыми как шипы, глазами.

– Оставь нас, старик, – велел Кутепов, кликнул своего адъютанта подпоручика Скворцова. – Следите, чтоб никто лишний сюда нос не сунул. Когда дам команду, приведёте этого… ну, вы поняли. И еще. Кто будет в селе мародерствовать, лично вздену на первом столбе. Ясно? Исполняйте.

Генерал налил из самовара кипятку в глиняную чашку, добавил травяного отвара из чайничка, поставил перед Еленой. Другую чашку предложил полковнику, но тот отказался. Перелил отвар в блюдце, Кутепов пить его не стал, поставил на стол. Пар, поднимавшийся из блюдца, терялся в его черной, плотной будто театральной, бородке. Васнецова внимательно на него смотрела, вытирая «куриные» губы рушником.

– Ситуация сложная, – наконец перешел к делу генерал. – Большевики в спешном порядке перебрасывают на Южный фронт латышей. Это несколько стрелковых полков о четырех десятках пушек. Готовятся ударить нам во фланг и «червонцы».

Елена кивнула. Она только что говорила об этой опасности Обручеву. «Червонцами» добровольцы называли советское украинское «червонное» казачество.

– А это, по нашим данным, почти полторы тысячи сабель, 50 пулеметов, с десяток орудий. Подходят и эстонцы. С северо-запада Егоров, назначенный на днях, как вы знаете, командующим войсками Южного фронта, подтягивает 13-ую армию Геккера, 14-ую Уборевича, которой раньше и руководил.

– Вы должны знать Егорова, – вставил Скоблин.

Васнецова снова кивнула:

– Да, Александр Ильич некоторое время преподавал у нас в училище военные науки. Потом его перевели, кажется, в Тифлис.

– Ну вот, видите как хорошо! – воскликнул Кутепов.

Вскинув на генерала зеленые глаза, Елена заморгала, давая понять, что не поняла чего же тут хорошего.

– А Марию Вербер вы знали? – продолжал удивлять генерал.

– Разумеется. Она училась курсом старше. Ее убили в первый день боев.

– Жаль, очень жаль, хотя как на это посмотреть. Скворцов, давай!

В светлицу, наполненную вечерним сумраком, вошел высокий седой военный без погон и ремней. Его высокий лоб был наморщен, будто он испытывал зубную боль. Это был тот самый подполковник Вербер, штабной начальник 13-ой армии, которого она взяла под селом Удалым в плен. Мария Вербер и этот красный… Надо же, кто бы мог подумать.

Пленного сопровождал капитан контрразведки 1-го армейского корпуса Подоленцев. Елена знала, что его недолюбливают офицеры, за глаза переиначивают его фамилию на «Подлецов». Почему? Возможно, потому что военные вообще не любят «шпиков», а, может, и потому, что он был скор на расправу: расстреливал сходу не только пленных большевиков, но и проштрафившихся солдат. И внешность у него не очень приятная – острый нос, маленькие, пороховые глаза, которые моментально вспыхивают, если его что-то не устраивает или не раздражает. Елена с ним виделась несколько раз, в частности, при зачислении во 2-ой Корниловский полк.

Капитан тогда взял ее за руку, слегка нагнулся, поцеловал, оставив на пальцах, словно специально, липкую, паучью слюну. «Рад знакомству с дочерью самого господина Васнецова – столпа, можно сказать без преувеличения, отечественной контрразведки».

Как его имя-отчество Елена не помнила. Этот пробел сразу восполнил генерал Кутепов:

– Садитесь, господа. А вы, Аполлинарий Матвеевич, ужинали?

– Благодарю, господин генерал, я сыт, – ответил капитан. – Позвольте задать госпоже Васнецовой пару вопросов?

– Разумеется, – кивнул Кутепов. – Но прежде хотел бы сам представить сего господина. Это Антон Петрович Вербер, плененный вами, Елена Николаевна, и одновременно отец вашей бывшей сокурсницы Марии Вербер.