Николай Кикешев - Встань и иди

– На боевых действиях офицеру нельзя выделяться среди солдат, – оправдывался Григорий.

– Ты опять свое лепечешь, – Попов буравил его злым колючим взглядом из-под насупленных седых бровей. – Если не хочешь выделяться, можно надеть поверх формы маскхалат. Снял – и никаких нарушений. У вас потому и люди гибнут, что бардак с формой одежды, – сделал он вывод. – Какие вы спецназовцы?.. Банда расхлебаев, нацепившая на себя трофейное барахло. Я уже битый час в батальоне, и ни один солдат не отдал чести, ни один офицер не доложил. Я такое разгильдяйство не потерплю. Я приведу вас в порядок. Немедленно проведите занятие по строевой подготовке и научите солдат отданию чести на месте и в движении.

– На прэ-эво! – скомандовал хриплым голосом Боков. – Правое плечо вперед, шагом марш!

Он определил места занятий взводов, и в глазах зарябило от взлетавших к головным уборам рук, мельтешения солдат, поднявших густую пыль. А в голове началась угарная возня мыслей: «Это что же такое получается? Разве можно так муштровать людей, собирающихся в бой? Дикость какая-то! И это делает политработник!»

Генерал-лейтенант Попов прилетел в Афганистан проверить, как в воюющей армии проводится партполитработа, разобраться с дисциплиной. Он вылетел в батальон, как только доложили о погибших. Хотел на месте выяснить, почему спецназовцы теряют людей, несмотря на колоссальное преимущество в оружии и боевой технике. Последний год был «урожайным» на смерти. Каждый день он докладывал о погибших, и его самого отчитывали, как нашкодившего мальчишку. Все уже устали от тайных похорон. «И попробуй, объясни обезумевшим родителям, почему гибнут их дети, – думал с горечью генерал. – А гибнут по вине таких вот охламонов, как этот неуклюжий верзила». Он подозвал Бокова, с неприязнью посмотрел в его безумные от боли и усталости глаза, сказал:

– Через десять минут занятие закончить. Вызови комбата ко мне.

Зубов появился сразу, словно подслушивал их разговор.

– Вы что от меня прячетесь, товарищ майор? – спросил Попов.

– Я не прячусь… Готовлю колонну к маршу.

– И куда собираетесь ехать, если не секрет?

– В Джелалабад.

– Куда, куда?… Домой захотелось, – генерал недобро усмехнулся. – Планируйте боевые действия на ночь.

– Есть! – козырнул Зубов и быстро ушел.

Попов посмотрел на Григория:

– А ты останешься здесь. Придешь через час – буду с тобой разбираться.

Ему и так все было ясно: не офицер, а размазня какая-то. Разве это начальник штаба батальона спецназа? Его же к людям на пушечный выстрел нельзя подпускать! Сам погибнет и других за собой в могилу потянет.

После сытного ужина Попов выглядел не таким злым, как прежде. Он указал Григорию на стул:

– Садись, капитан, и докладывай все по порядку, как было.

Слушал внимательно, не перебивал. Только в конце недовольно хмыкнул:

– Лихо ты, Боков, заливаешь. Тебя послушать, так к ордену надо представлять. Только зря выкручиваешься. В районе боевых действий старшим по званию и должности был ты, правильно? Люди погибли? Погибли! Как ты тут ни оправдывайся, все равно буду ходатайствовать о снятии тебя с должности.

Их разговор прервал рокот идущего на посадку вертолета. Попов вышел из комнаты, и вскоре со двора донеся его хриплый крик:

– Товарищ майор, вы не комбат, а слезливая баба! Бросили батальон и занимаетесь эвакуацией раненого. Надо же до такого додуматься? Немедленно возвращайтесь!

Не знал генерал, что этот раненый сержант прикрыл комбата своим телом от осколков мины. И если бы не его мужественный поступок – кровью истекал бы Зубов.

Попов вернулся в комнату, долго молчал, припоминая, на чем прервался разговор, спросил:

– А ну ответь мне, сколько станковых гранатометов было в группе?

– Мы гранатометы не брали, – признался Григорий. – С ними по скалам вообще бы не поднялись на хребет.

– Так я и думал, – оживился генерал. – Вы, спецназовцы, недооцениваете роль тяжелого оружия в бою. И это еще одна причина необоснованных потерь. А ты мне сказки рассказываешь, все цену себе набиваешь… Ну-ка, еще раз повтори, как был организован отход.

Боков подробно рассказал, как поднимались за пулеметом, как затем он остался прикрывать отход группы.

– Ну кто и где учил вас так организовывать отход? – возмутился генерал. – Мы на фронте как делали: две трети взвода прикрывают, а одна треть отходит.

Григорий возразил:

Товарищ генерал, у разведчиков основной метод отхода – россыпью, с последующим сосредоточением в пункте сбора.