Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том шестой

– Сегодня вечером меня не жди, милая, – он ночевал на Лубянке, чтобы лично проследить за будущей операцией, – завтра и в выходные я тоже занят, – Саша пообещал себе найти Ларе хороший подарок на Первомай, – но мы обязательно поедем на дачу к товарищу Котову. Прости, пожалуйста, очень много работы, – он услышал в голосе жены улыбку.

– Ничего страшного, Саша, – Лара говорила по-русски почти без акцента, но упорно ставила ударение в его имени на второй слог, – в пятницу я иду в «Чародейку», а на выходных мы с Мотей и Мухтаром поедем в Коломенское, подышим воздухом, – Саша облегченно выдохнул:

– Ты молодец. Не скучай, я буду звонить, любовь моя… – положив трубку, он немного посидел, ласково думая о жене.

– Пора возвращаться к делу, – папку перед Сашей снабдили ярлыком «Капитан», – и поговорить начистоту с махинатором Лопатиным… – Саша набрал трехзначный номер внутреннего телефона.

– Доставьте заключенного Лопатина на допрос, – распорядился он.

Даже в тюремной синей робе и с наголо бритой головой зэка Лопатин не потерял своего, как называл это Саша, лоска.

– Однако маникюр он больше не делает, – Саша бросил взгляд на руки старого знакомца, – в шахте он забудет свои шахер-махеры, – в папке Лопатина указывалось, что зэка состоит на балансе всемогущего Министерства Среднего Машиностроения СССР. Верхний лист пересекал размашистый почерк министра Свирского.

– Тов. Андропову. З/К Лопатина этапируют в Якутскую АССР для работы на предприятиях Министерства. Прошу по мере возможности не задерживать гр-на Лопатина сверх времени, необходимого для проведения следственных мероприятий по его делу… – Андропов вывел сверху алым карандашом:

– Тов. Гурвичу. Принять к сведению просьбу тов. Свирского, – Саша не собирался спорить с атомными бонзами. Судя по всему, Лопатин успел, как зло подумал Саша, завоевать себе реноме.

– Меня не интересует, зачем он понадобился министерству, – Саша безмятежно поигрывал карандашом, – мне важно разобраться в его связях с проклятым Фокусником, – в папке собрали протоколы очных ставок Лопатина с недавно арестованными карагандинскими воротилами. Дела такого масштаба велись в Москве. Не желая вмешиваться в работу коллег, занимавшихся экономическими преступлениями, Саша, тем не менее, просмотрел аккуратные машинописные листы.

– Снобков обслуживал свою «Волгу» в гараже карагандинского ГОКа, – Саша нахмурился, – а Левин якобы ехал из Целинограда в Караганду с автоколонной предприятия. Ерунда, лживая тварь Левин и не заглядывал в кабину грузовика. Он придумал и шофера Вилена и остальных, – брезгуя писаниями Фокусника, Саша просмотрел слезливую книжонку по диагонали. Его раздражало самолюбование Левина. Заезжий московский журналист напоминал самого Фокусника.

– Осталось только приложить в повестушке его фото, – кисло подумал Саша, – но в «Юности» и так печатают его снимок с проклятым псом, – на снимке Левин напоминал русского аристократа.

– Словно на портрете Серова, – на восьмое марта Саша повез семью в Ленинград, – ладно, собакой я закончу, – кроме Левина, его интересовали и отношения Лопатина с сидящими на номерной зоне шпионами.

– 880 туда вернули, – удовлетворенно подумал Саша, – я навещу их в июне, никуда они не денутся. Сейчас надо разоблачить проклятого Левина, – Саша нарочито скучным голосом поинтересовался:

– Гражданин Лопатин, почему вас перевели на новое место заключения? – в папке указывалось, что Министерство придало Лопатину личного куратора.

– Однако Михаил Иванович заболел, – Саша изучил документы, – у него случился легкий инсульт, – он не поленился позвонить в Горький. Выяснилось, что отставной генерал давно оправился.

– Я хожу на рыбалку, – весело сказал Михаил Иванович, – они на шахте молодцы, не растерялись. Мне оказали первую помощь и отправили в Целиноград, – разговаривая с Сашей, Михаил Иванович изучал собственное отражение в зеркале.

– Ничто не дрогнуло, – угрюмо подумал он, – юнцам со мной не тягаться. Я врал Эйтингону и министру Берия, когда они ходили в школу, – в целиноградской номенклатурной больнице Михаила Ивановича навестили следователи из местного отделения Комитета. Журавлев, разумеется, не признался, что в лифте он был не один.

– Потянешь за веревочку, размотается весь клубок, – напомнил себе генерал, – если зэка собираются бежать, это не мое дело, – то же самое услышал и Саша.

– Ты нас совсем забыл, – пожурил его генерал, – приезжай на волжскую уху. Федор о тебе часто говорит… – Журавлев осекся. Саша отделался дежурным прощанием. Он не хотел видеть проклятое отродье шпионов.