Олег Кокин - Путешествия Лота и Ника. Времена французской революции

Мама Хенрите была очень довольна своим сыном Лотером. Мало того, что он работал ночным сторожем в антикварной лавке своего дяди Севера Сюркуфа и полдня работал учеником в порту Вобан города Антиба под крылышком старшего брата Реми, старшего клерка канцелярии портовых грузчиков, так к заработанным денежкам еще умудрялся дополнительно что-то приносить домой. За старшего сына Реми она не переживала. Он пошел по стопам отца, и хватка у него была железная. Не зря он числился каким-то там старшим делопроизводителем в портовой конторе Дюбуа, а сам нелегально ночью, когда один, когда с товарищами привозил то с острова Сардиния, то из Генуи, то с острова Корса, или из Франции из города Марсель контрабанду и оптом сдавал тому же Дюбуа. Хенрите для всех своих мужчин, в своё время, вышила, по примеру своей матери, длинные полоски белой суконной ткани с надписями: « ЛЮБИМЫЙ» – для мужа и «ХРАНИ БОЖЕ!» – для сыновей. При выходе в море на своих утлых парусных суденышках мужчины повязывали эти ленты ткани поверх длинных волос на лоб, чтоб волосы не лезли в глаза, внутренне суеверно убежденные, что любящая рука супруги и матери, вышившая красными нитками ласковое обращение и спасительную молитву, незримо оградит их от всяких бедствий на море. Однако Хенрите чувствовала, что трудится её Лотер без любви к своим работам. А вот сегодня он принес маленький улов крабов. По сравнению с тем, что раньше приносил, крабов должно было быть вполовину больше, наверное. И весь поцарапанный, и нога как – будто прокушена чьими-то зубами, говорит, что собака бродячая напала. Он был в радостном настроении, но на вопросы, что это с ним, ничего не ответил, помылся из тазика до пояса, вымыл голову. Хенрите, перевязывая сыну ногу, даже удивилась, всегда эти процедуры надо было ему навязывать с криками и руганью. Сын её плотно поел и пошел перед ночной работой отсыпаться, благо было где. Покойный отец Лотера, старый Рин, перед гибелью на море, постарался и отстроил для семьи огромную домину, первый этаж каменный, а второй деревянный, на котором у Лотера была своя комната. Семья Реми и матушка Хенрите жили на первом этаже. Вход на второй этаж был отдельный, с улицы, так что Лотер на первом этаже бывал только в столовой, когда матушка всех собирала есть.

В это время на окраине поселка Жуан-Ле-Пен, тоже в отдельном доме, только в деревянном, одноэтажном и скособоченном от времени, мать Никколо, Теодора высыпала крабов из той корзины, что принес старший сын, в чугунный котел и поставила его на огонь летней печки, сделанной во дворе. За то, что корзины брал без спроса и запачкал крабами, она ласково пожурила Николло, сказала, что его отец Сальваторе и его братики и сестрёнка будут довольны таким обедом.

Никколо, перед приходом домой, уже отнес тоже одну корзину старухе Барбаре. Он счастливо улыбался, довольный удачно начатым днем. Быстро заштопал снова выстиранную и уже высохшую рубашку. Выпросил у матери кусок хлеба со вчерашней варёной рыбой, запил всё это большой кружкой подслащенного ревельного киселя и пошел помогать отцу, достраивать маленький сарайчик с загоном для домашней птицы. На следующее утро встал пораньше, умылся и торопливой рысцой двинулся в сторону видневшихся Приморских Альп, на ближайший холм, в сосновую рощу. Никколо хотел сегодня обязательно выучить два, а лучше три приема с ножами и копьями, чтобы было чем блеснуть перед новым товарищем, хотя и лягушатником, но железно надежным. Это он уже понял.

Марк оглядел своих учеников, стоявших перед ним почти ровной шеренгой, чего добивался от них уже второй месяц подряд, внешним видом и запахом свежевыстиранной одежды, остался удовлетворен. Марк повернулся вокруг себя, поставив ноги на ширине плеч и заложив руки за спину, с шиком, как умели это делать только воины охраны Папы. Полюбовался деревянными мишенями с контурами человеческого тела, чучелами из мешков с соломой, напоминающих берберов с побережья Марокко, Туниса и Ливии, и набором ножей и копий, взятых напрокат на целую неделю у стражников Антиба, за три бурдюка сухого белого вина. Опять же с шиком показал своему разнокалиберному воинству, как ласково и с любовью надо обращаться с оружием, из каких положений выполняются броски ножей и копий, как применять имеющийся арсенал оружия в нападении, в обороне и из засады. А также сообщил собравшимся, что они достаточно наигрались деревяшками. С сегодняшнего дня все бои между парами учеников будут проводиться с боевым оружием, то есть с железным и остро заточенным.