Имоджен Кили - Белая мышь

Трижды Нэнси прощалась с ней и уезжала на поезде до Перпиньяна. Там она садилась в маленькое кафе на окраине города, смотрела на далёкие вершины Пиренейских гор и пыталась не думать о сгущающихся над ней тучах. Если появится возможность перейти через горы, её контакт, Альбер, выставит у себя на подоконнике герань. Герань так и не появлялась.

Вернувшись ни с чем в третий раз, Нэнси получила послание из Марселя от курьера – молодой девушки с веснушками и светлыми ресницами, представившейся Матильдой, – что Альбера схватило гестапо и, что самое страшное, Филиппа тоже.

– Когда? – спросила Нэнси, которую на тёплой конспиративной кухне внезапно прошиб холод. – Как?

Девушка пила кофе, приготовленный мадам Диссар, малюсенькими глотками, желая растянуть удовольствие.

– На следующий день после вашего отъезда, мадам. – У девушки были огромные глаза, и она производила впечатление совершеннейшей простушки. Неудивительно, что послали именно её. Немецкие солдаты могут остановить её и пялиться, но они никогда не заподозрят в ней шпионку. Наша лучшая маскировка – это то впечатление, которое мы производим на людей. Нэнси знала это как никто другой.

Слава богу! На миг ей стало страшно, что, возможно, Анри… но нет. Аресты произошли слишком быстро. Анри не мог быть источником информации.

– Кто его сдал? Ты знаешь, что случилось?

– Я присутствовала при этом, мадам, сидела за соседним столиком, – сказала девушка, и Нэнси нахмурилась. – Я должна была передать Филиппу подробности организации побега из тюрьмы, но он, скорее всего, что-то заметил и не подал мне условный сигнал, что можно подойти. А потом вошёл мужчина и подсел к нему. Француз, Филипп звал его Мишель. Минуту или две они поговорили, а затем из-за соседнего столика поднялись двое мужчин, достали пистолеты и увели его.

– А Мишеля оставили? – быстро спросила Нэнси.

– Да, этот говнюк сидел там и с улыбкой допивал вино, – процедила она. – Я знаю официантку в том кафе, мадам, – продолжила Матильда. – Хорошая девушка, француженка. Она будет плевать ему в еду каждый раз, когда он будет садиться за её столик.

Нэнси покачала головой. Что ж, хоть что-то.

– Я знаю его. Он работал на моего мужа.

Матильда грустно кивнула. Мари затушила сигарету о пепельницу и закурила следующую.

– А ещё кого-нибудь арестовали? – спросила она.

– Только Альбера, в тот же самый день.

Нэнси бросила взгляд на Мари. Та еле заметно удовлетворённо кивнула. Они обе понимали, что это значит: ни Филипп, ни Анри не раскрылись. У Нэнси скрутило живот, когда она вспомнила переломанные руки Грегори. Господи! Что они сейчас делают с Анри? Она отвернулась и сделала глоток кофе.

– А что с побегом из тюрьмы, Матильда? – прочистив горло, спросила Мари.

Матильда улыбнулась.

– Состоится. Сегодня вечером. Поэтому я здесь. Ждите их сегодня ночью. Они пойдут в Испанию вместе с вами, мадам Фиокка.

– Альбер был моим контактом в Перпиньяне, Антуан мёртв. Кто нас поведёт?

Девушка-курьер потёрла глаза и зевнула.

– Я дам вам контакт, встретитесь в кафе на окраине.

– И запасного тоже дадите?

– У нас больше никого нет, – покачала головой она.

Мифу прыгнул ей на колени и замяукал, требуя ласки. Матильда начала его гладить, и он заурчал от удовольствия.

– Я работала с одним англичанином по фамилии Гэрроу, – сказала Мари. – Месяц назад ему пришлось пуститься в бега, но мы как-то вместе с ним ездили в Перпиньян. У меня есть адрес. Нет ни паролей, ни имен, только адрес. Он будет тебе про запас, Нэнси.

Она сделала ещё один глоток кофе и застучала пальцами по столу.

– Теперь, когда Филиппа нет, нам нужно, чтобы кто-то сделал документы заключённым.

Нэнси вспомнила, в каком виде приходили сбежавшие из тюрем.

– И им нужно будет постирать одежду, – сказала она. – По крайней мере, будет чем заняться.

Семеро человек пришли в 2.30 ночи. Как они умудрились пройти по Тулузе в таком состоянии, Нэнси не могла себе представить. Измождённые лица, вонь, а вместо одежды – лохмотья. Нэнси впервые порадовалась, что Мари курит, хотя их смрад перебивал запах сигарет.

Когда они рассказали историю своего побега – как подмешали в вино снотворное, подкупили охранника, ехали в грузовике с сеном, а потом шли пять километров по карте, нарисованной на обороте сигаретной пачки, – Нэнси сказала им раздеться, сложить одежду в ванной Мари и вымыться.

В кухню они возвращались один за другим – розовые и чистые, замотанные в старые простыни и одеяла. Сирены завыли на рассвете. Жандармы, французская милиция и немцы прочесывали город в поисках труппы «Юлия Цезаря», которая скучилась и тихо сидела на кухне Мари.