Игорь Гергенрёдер - Донесённое от обиженных

Совет Баймака, примеряясь к унылой и буйной обстановке в крае, заподозрил, естественно, малоприятные для себя цели визита. Всякая мысль о приехавших растворялась в нервирующей озабоченности тем, насколько кипуче настроены башкиры, которых представляет делегация, как много их - тех, кто готов явиться сюда с винтовкой?

Актив посёлка не без суетливости собрался на заседание и в зудящем чувстве опасности и любопытства следил, как они входят в комнату: семеро офицеров-башкир царской службы, канувшей в Лету, и два сельских учителя. Военные были при саблях на поясной портупее и наганах, погоны отсутствовали, а в петлицах сияли ярко-красные розетки - по моде, взятой либеральным офицерством после Февраля семнадцатого.

Предрика, чьё лицо сейчас было - сама напряжённая осмотрительность, - встал из-за стола и любезно произнёс:

– Товарищи делегаты, примите наше уважение! И... прошу! - он сделал плавный жест рукой, приглашая гостей расположиться в креслах у стены.

Вопрос задал сидя:

– Какой будет ваш... это самое... ультиматум?

Офицер Карамышев, чьё имя сохранится в истории края, начал с того, что они приехали не с ультиматумом. Он заявил о желательности союза:

– Мы признаем за вашими рабочими право на завод и рудники, а вы могли бы выделить людей для наших общих вооружённых сил. Мы формируем красные дружины, - слово «красные» гость произнёс с подчёркнутой доверительностью.

– Красные дружины, так, так... - повторил председатель сочно, округляя рот: изображал ласковую участливость.

– У нас тоже советы, как и у вас, - продолжил Карамышев, - мы, как и вы, против монархистов и всех, кто хочет восстановить великую и неделимую. Башкурдистан находится в войне с реакционным казачеством.

Предрика солидно кивнул:

– Сколько у вас уже набралось народу?

Карамышев со сдержанной гордостью ответил, что большинство башкир «безусловно и убеждённо стоят за автономный Башкурдистан» - но мешает недостача оружия.

Глаза баймакского руководителя заблестели и скользнули по лицам депутатов, среди которых был и Лабинцов.

– Да завод-то у нас не оружейный, - простодушно объяснил председатель гостям и, словно осенённый догадкой, высказал: - Вы, это... чтобы золото вам выделить? то есть деньги на оружие?

Заговорил гость по фамилии Магизов, учитель, которого Лабинцов со своего отдалённого места принял за студента, а потом мысленно определил этого пожилого человека как «юношески старого».

– Деньги у нас собственные есть, - делегат взял из рук сидящего рядом коллеги большой, раздувшийся от содержимого портфель лакированной чёрной кожи и поместил у себя на коленях.

Слова своей неожиданностью встряхнули руководителей Баймака. Все смотрели на портфель остановившимися глазами, и эта заворожённость выражала предчувствие многообещающего делового пункта.

Предрика привстал из-за стола:

– Товарищи, переходите сюда! чего вам там у стенки-то...

Гости уселись за столом с депутатами совета, и Магизов похлопал ладонью по портфелю:

– Деньги мы сами можем предложить - на покупку оружия.

Карамышев подтвердил и многозначительно упомянул Орск. В этом городе, расположенном к югу от Баймака на важной железнодорожной линии, торговля оружием сделалась бойким промыслом тамошней власти. Совет солдатских и рабочих депутатов скопил запасы винтовок, гранат, патронов, которые отбирались на станциях у фронтовиков, что тянулись с захлебнувшейся войны. Губернское руководство взимало с Орска свою долю прибылей, при этом грозно требуя, чтобы оружие не продавалось «подозрительным, кто мог быть от белых партизан».

Карамышев пояснил мысль: если рабочие Баймака и башкиры начнут создавать общие красные дружины, орский совет продаст для них винтовки без затруднений.

Предрика сжимал карандаш и расправлял перед собой листки бумаги. Казалось, он производит в уме какой-то математический расчёт.

– В Орск мы могли бы послать наших, там и знакомые есть... но наши должны одни ехать! - он почесал тупым концом карандаша переносицу. - Если от вас тоже поедут - ничего нам не продадут. Невозможное дело! - вздохнул он огорчённо и сожалеюще.

Башкиры обменялись взглядами. Затем Магизов как бы поделился размышлением вслух:

– Если бы совет рабочих подписал с нами документ, что мы вместе держимся... Дали бы нам удостоверение, чтобы формировать общие красные дружины...

– И вы бы с ним поехали в Орск? - опередил предрика и закрыл один глаз, отчего другой сделался по-особенному насмешливым. - А мы покамесь должны идти в дружины без винтовок? Какие же это будут военные силы? Только обман на бумаге. Нам надо сперва вооружиться, а тогда и вступать.