Зинаида Чиркова - Кабинет-министр Артемий Волынский

Артемий со своей частью солдат первым выскочил на опушку леса. Внизу раскинулись небольшие хатки, дворы были запружены шведами. Артемий передал по цепочке, что видит противника. И сразу поступил приказ от Петра — атаковать. На околице деревушки Лесной и разыгралась решающая битва. Драгуны налетели на лагерь шведов, но противник тоже не дремал. Встали стеной шведские прославленные рубаки, и драгунам Артемия пришлось туго. Снова и снова врубался он со своим отрядом в крохотное пространство, к вражескому обозу и солдатам, и снова и снова отбрасывали его солдат пули и палаши шведов.

Ярость охватила Артемия. Лошадь его пугалась выстрелов, взвивалась на дыбы, и только это спасло его от шальной пули. Однако он впивался шпорами в бока коня и гнал, гнал его на шведов. Палаш Артемия был весь в крови, пищаль не уставала выпускать пули. Не раз мелькало у него в голове видение царевны Анны, с лёту бившей птиц, и он старался подражать ей. Пока заряжал пищаль, действовал палашом, а потом пускал в работу ружьё...

В горячке боя носился он впереди своих солдат. Пётр видел в подзорную трубу, как схватывается Артемий со шведами, как неустанно — шаг за шагом — продвигается вперёд передовая часть отряда.

Схватка была такой горячей, что в середине дня оба противника решили дать отдых солдатам и коням. Два часа, свалившись на траву в бессилии, отдыхали люди. Но вот затрубил рожок, и Артемий снова вихрем взлетел на лошадь. Сражение продолжилось до самой ночи.

Только темнота и первый снег разогнали противников по своим местам. Лёгкие кавалеристы Петра, растянувшись на траве, мгновенно уснули мёртвым сном, копя силы для завтрашнего горячего боя.

Протрубил рожок, серое небо только начало светлеть, как драгуны уже были в седле, и Артемий снова рванулся в бой. Вчерашняя метель, разнявшая противников, уже улеглась, и свежий снег покрыл всё пространство вокруг деревни Лесной.

Артемий подскакал к месту стоянки шведов, но их нигде не было видно. Только головешки в потухших кострах показывали, что ещё совсем недавно они были здесь. Снег занёс и следы стоянки.

Шведы ушли. Пользуясь темнотой и необычно ранней в этих местах вьюгой, они бежали, оставив Петру весь обоз — восемь тысяч телег и восемь тысяч своих павших и не захороненных товарищей.

Артемий не поверил своим глазам, когда увидел подъезжавшего Петра.

— Их здесь нет, — подскакал он к царю.

Пётр внимательно оглядел поле вчерашнего сражения. Везде валялись занесённые снегом трупы шведов, ржали лошади обозных телег — и ни одного живого человека вокруг. Пустынность поначалу испугала Петра. Он опасался ловушки. Но дозоры один за другим возвращались с докладами: шведов нет, следы указывают, что лёгкие, без поклажи, лошади уносят корпус Левенгаупта, поредевший на треть, от страшного места...

Пётр стремительно спешился, приказал собрать и похоронить трупы, пересчитать трофеи. Всё продовольствие, большие запасы пороха, пушки и лошади теперь были в его руках.

Царь шагал по скрытой белым пологом земле. Он сам всё осматривал, всё подмечал. Увидев спешившегося Артемия, широкими шагами подошёл к нему, обнял, расцеловал и только тогда разглядел молодое безусое ещё лицо Волынского.

— Бравый молодец! — закричал он. — Видел вчера, как ты рубился! Где научился так пищалью пользоваться, кто учил?

— У царевны Анны, — едва выговорил от волнения Волынский.

Пётр удивлённо поднял свои чёрные брови.

— Она показала мне, как можно действовать ею, — пояснил Артемий. — А уж тут... — Он смешался, не понимая, отчего залилось краской его лицо, почему вдруг стали ватными руки и ноги.

Пётр внимательно поглядел на молодого рубаку.

— Хорошо, — сказал он, — отныне будешь при фельдмаршале Шереметеве, ему нужны бравые вояки...

Царь приказал насыпать два огромных холма над могилами шведов и павших в битве русских и поставить два больших креста. Так и остались у околицы деревни Лесной эти два креста — один над братской могилой шведов, другой — над могилой русских солдат.

Залпами из ружей и пушек почтил Пётр погибших, а потом началось ликование в войске. Богатейшие запасы продовольствия и припасов в обозе Левенгаупта позволили Петру остаться на день возле Лесной и отметить возлияниями чудную победу...

Двух трубачей Пётр отрядил в Москву. На каждом перекрёстке они трубили победу и рассказывали о виктории при Лесной. О событии извещены были все иностранные послы в столице, а русским послам во всех иноземных государствах Пётр послал подробное описание битвы. Это же описание было напечатано на русском и голландском языках, и листы с этой реляцией продавались и в России, и за границей.