Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой

– Как не беспокоили моего отца жизни индейцев в Мексике, – он взглянул на часы, – папа искал возбудителя сыпного тифа и непременно нашел бы его, – Давид считал, что цель оправдывает средства.

– Американцы в НАСА пользуются разработками нацистских ученых, – он пропустил Матвеева в распахнувшуюся дверь, – наука двигается умами, а не заботой о чистоте рук, – в предбаннике, как его называл Давид, он сказал:

– Остальной инструктаж мы проведем за обедом, товарищ Матвеев, – дверь с шипением закрылась. Матвеев облегченно стянул шлем.

– Давид Самойлович, – Саша оробел, – вам удалось закончить генетический анализ… – академик кивнул:

– Мы поговорим за столом, товарищ Матвеев, – бросив скомканный костюм в оцинкованный бак, Давид проследовал к душевым.

Стылый ветер стучал рамой окна, вздувал бархатную портьеру. На письменном столе горела бронзовая лампа под зеленым абажуром. Саша упорно смотрел на инкрустированный уральским малахитом телефон. В Москве было десять часов вечера.

– Но товарищ Котов полуночник, – рука потянулась к трубке, – у него разгар работы, – наставник разводил руками.

– Понимаешь, милый, – уютно говорил он, – я что-то вроде динозавра. Я пришел в чека девятнадцатилетним мальчишкой, мои сверстники мертвы, а я скриплю. Позволь мне не расставаться со старыми привычками, – Саша помнил, что в сталинские времена все ведомства работали по ночам.

– И мы работаем, – он затянулся дымом бессчетной сигареты, – я могу затребовать данные из архива, но зачем они мне нужны, и так все ясно…

Сашу и не допустили бы до строго засекреченных папок со штампом «Хранить вечно». Сведения о его отце составляли государственную тайну.

– Товарищ Котов тоже ничего не скажет, – Саша не позволял себе обманываться добродушием наставника, – он успокоит меня и попросит вернуться в Москву, а следующий звонок он сделает Андропову… – Саша сдавленно застонал. Его паркер исчеркал смятый лист бумаги. Все линии и стрелки были бесполезны.

– Есть только один вариант случившегося, – Саша ткнул окурком в массивную пепельницу, – Лара тоже ничего не знала. Она не играла, она сама чистота, но я никогда не докажу этого начальству, – он был уверен, что на Лубянке не поверят искренности Лары.

– Они посчитают, что Лару направили сюда, чтобы втереться ко мне в доверие, – Саша покусал губы, – ЦРУ получила сведения о нашем родстве и использовало их. Недаром я называл Лару моей второй половиной. Неудивительно, она моя сестра, пусть и сводная, – теперь он понимал, что произошло в Монреале.

– Зильбер наверняка все знал, – вздохнул Саша, – однако он вырастил Лару, как своего ребенка. Я не расстанусь с моими детьми, – он вспомнил мирное сопение Симочки, – но если товарищ Котов что-то услышит, то у трапа в Москве меня встретят коллеги, вернее, бывшие коллеги, – Саша предполагал, что ждет его и Лару.

– Допросы и расстрел, – слезы закапали на бумагу, – Мотю отправят в детский дом, поменяют ему фамилию, – Саше стало страшно, – а Симочку отдадут в другую семью, – он обхватил голову руками.

– Я хочу сделать выбор, но у меня нет никакого выбора, – он тем не менее не сомневался, что академик Мендес будет молчать.

– Никакого анализа не случилось, товарищ Матвеев, – мягко сказал Давид Самойлович, – генетический материал я уничтожу. Могу вас утешить, – он помолчал, – такие казусы нередки. Есть теория генетической привлекательности, согласно которой мы можем увлечься кровным родственником, с которым нас разлучили в детстве. Нередки случаи, когда приемные дети, вырастая, влюбляются в биологических родителей. Вы не подозревали, что у вас есть сестра… – Саша помотал головой.

– Но Симочка, – ему перехватило горло, – товарищ академик, Давид Самойлович, с Симочкой все в порядке… – Саша не мог подумать о дочке даже с малейшей долей брезгливости. Малышка любила засыпать у него на руках. По вечерам Саша часто уносил ее в кабинет.

– Мама выспится, – нежно говорил он дочке, – а мы посумерничаем. Воздух здесь хороший, я больше не курю дома… – Лара научила его завязывать большой шелковый палантин. Симочка устраивалась на груди Саши, пока он разбирался с бумагами.

– Или мы валяемся на диване, – дочка переворачивалась и пыталась садиться, – она улыбается и гулит… – академик кашлянул:

– Пока что да, товарищ Матвеев, однако я хочу лично наблюдать за ее здоровьем. Я не советую идти на дальнейший риск, – товарищ Мендес огладил бороду, – привозите Ларису Марковну сюда. Мы проведем операцию лапароскопическим способом, ваша жена ничего не узнает… – Саша сначала не понял, о чем говорит академик.