Владимир Андрианов - Под стягом Никлота. Историко-приключенческий роман

Дальше протянулись аккуратно ухоженные кусты крыжовника и смородины. Несколько поодаль – грядки с дынями.

– О, я вижу, Ханс, ты не только золотых дел мастер, но и садовод отменный! Как растишь ты сии плоды? – спросил Шалый-старший, глядя на лежащие на земле созревающие дыни.

– Не я это, а дочь моя Сабина. Всё здесь возделано её руками. Поведай, Би́нхен, гостям!

– Особого секрета тут нет. Нужны только желание да терпение. Забот, правда, много. Сначала мочим семя в подслащённом молоке, или в настое дождевой воды с овечьим помётом, либо конским навозом. Перед посадкой землю снять на два локтя. Дальше застелить яму навозом и покрыть её землёй. Сделал борозды в пол-ло́ктя глубиной – сади семена. Сверху всё покрой рамами слюдяными. Потом только солнце давай. И урожай будет отменным.

– А ещё, чтобы саженцы дерев и кустов быстрее росли, – добавил Хорнер, – корни их перед посадкой надо погрузить на ночь в ведро с водою, где растворены две ложки мёду.

– Дивно вельми́ 41, произнёс Степан, – вернёмся в Новугород – непременно попробуем.

– Отчего не попробовать, – улыбнулся Ханс…

…Степан и Кирилл воротились на гостиный двор поздно вечером. Солнце уже село. Выпала роса. Из соседних переулков пахну́ло крапи́вой, лебедой и полынью. Наскоро умывшись, легли спать. Назавтра предстоял трудный день: с утра начинался рыночный торг.

Было далеко за полдень, но на Любе́кском рынке и в прилегающих к торговой площади улочках, в лавках и ремесленных мастерских, ещё шла бойкая торговля. Словно потревоженный гигантский улей гудела огромная разноязы́кая людская толпа. К неимоверному шуму голосов примешивалось мычание коров, бле́яние овец, ржание коней, визг и хрюканье свиней, кудахтанье кур. В жарком воздухе висел густой дух пряностей и воска, мёда, сена и дёгтя. Временами от лотков пра́солов 42доносился аромат пирогов и печёной дичи́ны.

Торг – нутро города. Все сословия, все ремёсла, всякий его житель идут сюда в надежде приобрести нужную вещь или продукты, а то и просто поглазеть на живописную картину. Да, здесь есть на что посмотреть и что купить! Глаза разбегаются от обилия товаров, выставленных на прилавках. Вот горы сушёных фруктов: яблок и слив, груш и прозрачного, как слеза, изюма. А рядом – столы, заваленные финиками, мускатным и грецким орехом. Дальше – благовония, духи и ароматическая вода в серебряных флакончиках. А вот лавка суконщика. Зазывно ма́нят покупателей поста́вы 43тончайшего фла́ндрского 44сукна «брюкиш» и лёгкие кашеми́ровые 45материи, воздушные фря́жские 46кружева и тяжёлый олови́р 47. Сам хозяин быстро разворачивает полупрозрачные полотнища китайского шёлка ярких расцветок, которые с прохладным шелестом скользят меж его ловких рук. Ближе к ва́жне 48расположились вперемежку ли́хвари 49и щепети́льники 50, мясной, медный, серебряный и янтарный ряды. Напротив стоял балаган шпильманов – бродячих музыкантов и артистов. За плотным по́логом их шатра слышалось пение, грохот бубнов, звон гу́слей, то и дело прерываемые громким хохотом зрителей.

Степан Шалый давно уже всё про́дал и теперь ходил между рядов, прицениваясь к заморскому товару. Остановился у железного ряда. Сбавляя це́ну, долго спорил со свейским торговым гостем Бе́ргом Ю́ханссоном. Тот сначала упирался быко́м, но под конец сдался. Согласились на шести марках за пуд 51. Ударили по рукам. Взял семьдесят пудов отличного све́йского железа. Напоследки у суконщика из Кёльна Пауля Руфа обменял полпуда рыбьего зуба 52на три девятнадцатима́рковых поста́ва шёлка и семь восьмима́рковых поста́вов сукна. Да ещё и пополо́нок 53выручил – бе́рковец 54соли по две марки за пуд. Поспел в самый раз: ровно в шесть вечера ударили в било, что означало конец торга. Потом с Кириллом, Прокшей и Онуфрием возили товар на гостиный двор. А покончив с делами, прихватили Ханса Хорнера и вместе с ватагой других новгородских купцов двинули в трактир «Медведь» , расположенный на улице Роз…

…Славное пиво у Иога́нна Ку́мпа. Духови́тое, на хмелю. Выпьешь пару кружек – закачаются вдруг стены, поплывут мимо дубовые лавки и столы, веселее затрещат поленья в огромном камине. Ну, а если тебе прислуживают дочки Кумпа – Эрика и Лотта, тогда напиток и вовсе покажется божественным и ты не замечаешь уже ни закопчённого потолка, ни едкого дыма от вставленных в железные светцы́ 55 еловых лучин.

Всё есть у ста́рого Кумпа: и мёды 56, и наливки, и вина. Высятся по углам высокие пирамиды буковых и дубовых бочек, обитых медными обручами, с винами: не́ккарским 57, мо́зельским 58, ре́йнским 59и мускате́лем 60, также с бархатным и имби́рным пивом. В глубоком каменном подвале для самых дорогих гостей стоят запотевшие глиняные корчаги с романе́ей 61и мальва́зией 62. Счастлив здесь тот, кому нужны вкусная и сытная пища, хорошее вино и весёлые, но не строгие женщины…