Александр Торопцев - Бросок на Альбион

– Я должен ехать на родину.

Арестовав его, она вызвала к себе племянницу, которая по доброте юной души не только поверила во все, что говорила ей раньше «ласковая тетушка» о славном Харальде воине, но и успела влюбиться в него. И вдруг Зоя резко изменилась. Она сказала:

– Ты не могла его очаровать. Он должен умереть. Он враг греков.

Мария ничего не понимала в государственных делах, для ума ее девичьего слишком сложна была логика императрицы. У влюбленных юных девиц, тем более из знатных семей, своя странная логика, неподвластная, непонятная логике повелителей.

– Но почему, тетушка? – со слезами на глазах спросила Мария. – Если он не хочет жениться на мне, зачем его убивать? Разве…

– Не реви! – сказала Зоя и, сжалившись над юной душой, подарила Марии большую золотую брошь, перевела разговор на другую тему. Девушке даже показалось, что с Харальдом все уладится. Спала она в ту ночь беззаботно.

Разбудил ее дерзкий голос вождя верингов:

– Вставай! Одевайся!

Недовольный Харальд торопил служанку:

– Быстрее! Помогай ей одеться, чего стоишь, как валун у дороги! Не нужно вещей!

Грозный голос веринга подействовал на женщин. Через несколько минут Мария выбежала из дома. Ее подкинули на коня. Веринги поспешили к пристани. Там две галеры готовы были к отплытию. Мария все еще не могла понять, полусонная, что происходит, радоваться ей или плакать. Вот уже она на галере, вот и солнце, еще невидимое, разогнало тьму земную, растворило в небе звезды. Галеры отчалили от пристани. К Золотому Рогу держали они курс. Прохладные струи морского ветра напрягали паруса, напряженно работали весла. Злые лица верингов были обращены вперед. Харальд зычным голосом отдавал команды.

Галеры быстро летели к железным цепям, которые преграждали путь всем, кто по недоброй воле пытался ворваться в Константинополь, либо выйти из столицы империи без разрешения на то императора.

Цепи железные – последняя надежда Зои. Она уже знала о дерзком побеге верингов и спокойно ожидала финала этой печальной для Харальда истории. Много битв выиграл он, много взял городов. Но с Зоей Могучей ему не совладать.

– Гребцам налечь на весла! – командовал вождь. – Остальным перебежать на корму. Полный ход. Быстрее. Не жалейте весел! Не жалейте рук своих! Родина ждет нас, веринги!

Галеры, задрав носы, мчались на железные цепи. Мария смотрела на Харальда и восторгалась этим сильным человеком, который – она теперь это поняла! – никогда не будет ее мужем, а он в упоении битвы – последней своей битвы здесь, на Юге – не замечал ни восторженных глаз Марии (она в этот миг была удивительно хороша!), ни внимательных взоров верингов, готовых исполнить с точностью до мгновения приказ вождя. Галеры с влажным скрежетом железа о дерево взлетели на цепи. И крикнул Харальд:

– Всем вперед, на нос! Гребцам налечь на весла!

Люди бросились вперед, на нос скрипевших от дикого напряжения галер. Первая из них, где стоял на носу Харальд, медленно, с надрывом, сползла с цепи в воду по ту сторону Константинополя, гребцы на радостях сделали несколько мощных махов, ветер рванул паруса, и в этот миг раздался ужасный звук. Там, на второй галере, железная цепь оказалась сильнее дерева, сильнее людей. Сочный, рванувшийся в небо хруст досок, яростное человеческое «Аа-а!», плеск угрюмой волны, удары собственных сердец, – все смешалось в единый гибельный звук: вторая галера, зависнув на цепи, не выдержала, надломилась, раскололась пополам и двумя половинками нырнула быстро в воду.

На галере Харальда лишь дрогнули сердца верингов, но даже пожалеть друзей своих, с которыми прошли они тысячи миль на суше и на море, было некогда. Все зачарованно смотрели на вождя. Он остервенелым голосом давал команды, как обычно – в бою. И они верили, что он победит:

– Всем по местам. Гребцам работать! Мы вырвемся из лап этой коварной Зои. Родина ждет нас!

«А кто ждет меня и что ждет меня?» – думала Мария с ужасом, потому что в эти напряженные минуты битвы верингов с железными цепями она вдруг поняла главное: такие люди не могут любить. Они могут только воевать, проигрывать или выигрывать. Победа – вот смысл жизни этих людей. И Мария – она только сейчас поняла это – им нужна была, как последнее, крайнее средство, последнее. Если бы дерзкий побег Харальду не удался, он попытался бы обменять Марию на собственную жизнь.

Это поняла несчастная пленница, не решаясь задать себе самой вопрос: «Но что же будет дальше? Что будет со мной?!»