Владимир Бахмутов - Жизнь и судьба Семёна Дежнева

Как известно, о морском походе Семёна Дежнева к Анадырю вокруг Чукотки впервые заявил Г. Ф. Миллер, путешествовавший по Сибири, и обнаруживший в 1736 году в Якутской приказной избе отписки Дежнева. Это заявление в значительной мере носило гипотетический характер, поскольку сведения о самом походе в его отписках были чрезвычайно краткими и не вполне ясными. Тем не менее, академик, дополнив эти сведения своими предположениями, сделал их достоянием общественности, – в 1758 году опубликовал большую статью «Описание морских путешествий по Ледовитому и по Восточному морю, с российской стороны учиненных», в которой нашел отражение и поход Дежнева к Анадырю.

Является очевидным то, что, появившееся в 1758 г. исследование о морских открытиях русских на Ледовитом иТихом океанах преследовало явную политическую цель исторического обоснования прав России на пролив, отделяющий Азию и Америку, и на близлежащую к нему американскую территорию. Это так и было понято за границей.

По версии Г. Ф. Миллера из семи кочей экспедиции Попова – Дежнева, отправившихся с устья Колымы, четыре потерпели крушение или пропали без вести еще на пути к проливу, пятый коч разбился о камни близ самого пролива, при этом часть людей была спасена. К южному берегу Чукотки удалось пройти лишь двум судам, – Семена Дежнева и Федота Попова. В Беринговом море во время шторма они потеряли друг друга, коч Попова был вынесен на Камчатку, а судно Дежнева выбросило на побережье Алюторского залива, откуда он со своими спутниками в течение 10 недель добирался берегом до устья Анадыря.

В своем «Описании морских путешествий» Г. Ф. Миллер сделал попытку выяснить судьбу сподвижника Семена Дежнева – Федота Алексеева. Именно от Миллера берет начало гипотеза, так и не получившая документального подтверждения, в соответствии с которой Ф. Алексеев и его люди окончили свои дни на Камчатке. Впоследствии рассуждения Г. Ф. Миллера легли в основу версии о плавании Ф. Алексеева в 1649 году мимо мыса Лопатка (южной оконечности Камчатки) в Пенжинское (Охотское) море. В ходе этого плавания русские землепроходцы якобы впервые увидели Курильские острова. Сибирские материалы Г. Ф. Миллера легли в основу целого ряда сочинений его современников и в течение последовавшего столетия не вызывали каких – либо критических замечаний.

В конце 30‑х годов Х1Х века в свет вышел капитальный труд сибирского историка П. А. Словцова «Историческое обозрение Сибири». В нем не избежала резкой критики гипотеза Миллера о походе Семена Дежнева, как и содержание отписок самого землепроходца. «… Все это у Дежнева подделка поздняя, – сердито и резко писал Словцов, … по всем вероятностям, стычка происходила или при Чаунской губе … или при мысе Шелагском, которому также идут сбивчивые черты дежневского описания, и также есть два острова подле Кекурного мыса. От того или другого места сражения Дежнев с товарищами мог в 10 недель добраться до залива Креста, … через четыре года скитальчества то к взморью Анадырскому, то к губе Пенжиной немудрено было ему в отписках и рассказах бахвалить с дерзостью…. Вся повесть его не отличается от сказок, какими казаки XVII века не уступают старым испанским морякам ….

Мы не отвергаем возможности пройти водяную черту, не пройденную, однако ж, ни Лаптевым, ни Шалауровым, ни Биллингсом, ни Врангелем, – писал далее Словцов, – но не видим ничего убедительного, чтобы, без самообличения в народном самолюбии, осмелиться считать казака в Америко – Азийском проливе предтечею мореходца, которому морская история завещала неоспоримое бессмертие имени (имеется ввиду Беринг)…. Впрочем, если бы обход Чукотского Носа был истинен, честь принадлежала бы не седоку, а хозяину, правившему судном, – Колмогорцу Алексееву, а не Дежневу, которого с казаками надобно считать пассажирами…».

Что касается высказываний Миллера, что «судно Дежнева, долго носившееся по морю, брошено было к полдню и, по догадке Миллера, к Олюторской губе», то Словцов язвительно восклицает: «Можно ли так далеко видеть и так наугад говорить?» А по поводу заявления академика, что «на р. Камчатке, как после узнано, жили русские, вероятно, спасшиеся от крушения Дежнева судна», резонно спрашивает: «чем увериться, что они туда зашли не иначе, как по морском обходе Чукотского Носа? Могли также быть занесены русские и с западного берега Ламы к устью Большой реки или Тигиля».