Пётр Бильдер - Старый двор на Фонтанной

После случившегося Катя несколько недель не обращала на Жоржа никакого внимания. Да, она могла общаться. Этот процесс сводился к коротким запискам, в которых она могла печатными буквами по-русски изложить свою просьбу или приказ.

Оказалось, она много читала. Книги были на русском, и она их читала медленно, складывая слова по слогам, но по-немецки она читала и писала свободно. Когда она читала, то по кончику языка, который появлялся в уголке рта, можно было понять, доставляет ей чтение удовольствие или нет.

Катя была далеко не так проста, как Жоржу казалось раньше.

Из объяснений Рахили, которая больше общалась с ней и дружила, стало известно, что незадолго до революционных событий вся многочисленная семья Кати выехала из страны в Хайфу, осваивать библейские места и внедрять в жизнь божьи заветы.

Катю оставили одну на попечение дальних родственников. Почему так произошло, Катя не объясняла и только горько плакала, рассказывая эту историю. Потом было замужество, и у неё была дочь, но в один миг тиф отнял у неё и мужа, и кроху, оставив на свете её, Катю. Эта грустная история осветила по-другому жизнь этой странной на первый взгляд женщины, но такой понятной и достойной сочувствия, что даже черствый Жорж изменил к ней своё отношение.

… Жизнь становилась все красочней и праздничней. В домах города, даже в районе Фонтанной появилось электричество. Вечерами на улицах загорались редкие фонари, а в домах тлели желтые угольки лампочек. Обитатели двора перестали жечь керосиновые лампы. Даже в конюшне Жоржа вечерами горел свет.

День ото дня он находил, что жизнь стала понятнее своей разумностью и логичностью. Он много работал, но мог на заработанное позволить себе и своей семье многое. Катя ходила на базар и несла с него полные корзины продуктов. Они жили, не отказывая себе ни в чем.

В городе проснулась жизнь. Трамваи, автомобили, повозки и телеги наполнили город звуками. Ежедневно базар, необычно за последние годы разросшийся, звал к себе.

Базарный гомон с раннего утра до обеда поднимался над городом, извещая всех о жизни, бьющей ключом рядом со всё еще безводным фонтаном на площади.

Вечерами мягкий свет электрических фонарей заполнял улицы города призрачным флёром и в нем, словно из коллекции оживших бабочек, порхали красивые женщины, загадочные мужчины и многообещающие юноши и девушки. Жорж с Рахилей часто, оставив Мирона на попечение Кати, выходили в центр города, чтобы развеять хандру и получить удовольствие.

Отношения Рахили и Жоржа казалось, только укрепились после рождения сына, но она чувствовала, как между нею и мужем образовывается, с каждым днем расширяющаяся трещина.

Это происходило по необъяснимым причинам. Просто сердце Рахили подсказывало ей правду. Они жили вместе, но порознь. Она посвящала жизнь сыну, вкладывая в него свою душу. Мирон рос тихим послушным ребёнком, радуя её светлым нравом и покладистым характером. Катя привязалась к ребёнку и много времени возилась с ним, светясь от удовольствия: она обрела в нём то, что казалось было безвозвратно потерянно ею навсегда. Жорж работал в прихожей, ставшей лабораторией, не замечая никого, погруженный в заботы и свои внутренние проблемы, которые поедали его день ото дня. Рахиль это видела, но не могла склеить семью в единое целое.

Её брак, и она это начинала понимать, был более попыткой молодой девушки сбежать от родительской опеки, чем осознанным шагом влюбленной в мужчину женщины.

Так проходило время, умножая годы на проблемы, и конца этому Рахиль не видела и смирилась с этим.

… На просторном подоконнике зубного кабинета Якова черная тарелка радио постоянно вещала о событиях в большой стране Советов. Страна с энтузиазмом уверенно шла вперед, к победе социализма. Диктор сообщал о наступлении времён нового периода индустриализации. Вся страна с ликованием встречала это решение.

Яков лечил своих пациентов и слушал радио. Он любил этот шум, как подтверждение ежедневного собственного бытия.

Вот и теперь он понял, что энтузиазм масс привел в движение воронку воодушевления, увлекая всех к светлому будущему.

– «Пока воронка крутится в Москве, у нас все еще будет тихо. Провинция – это хорошо: спокойно и далеко», – думал он, привычно орудуя бором.

…Яков наконец-то успокоился и радовался жизни. В семье стало покойно и предсказуемо. Работа и дело катились по забытой колее, принося достаток и уверенность. Дора погрузилась в жизнь внука. Рахиль была счастлива и светилась от материнства. Борис учился в школе, его хвалили и у него не было очевидных проблем, которые бы требовали решения. Можно было расслабиться и получать удовольствие от жизни.