Юрий Когинов - Отшельник Красного Рога. А.К. Толстой

Сюртук серого цвета, сшитый слегка в обтяжку и с перехватом, сидел как влитой. Отлично выглядели и серые же с искрой, в тон, панталоны.

Он взял со стола тёмный галстук и повязал его вокруг шеи. Руки его были белы, с крепкими, как слоновая кость, ногтями, тончайшая белая кожа на лице отливала нежным румянцем.

Оставалось надеть чёрную высокую глянцевитую шляпу — и туалет следовало считать законченным.

Граф Алексей Толстой слегка улыбнулся своему отражению и изящным жестом снял с левого плеча едва приметную пушинку.

Ну-с, теперь он окончательно был готов к отъезду на службу. Ах, ещё тонкий лёгкий стек, и портрет молодого щёголя будет совсем закончен, добродушно, но всё же с определённой долей иронии подумал он о себе.

Ему шёл уже восемнадцатый год, и всё в нём носило печать отменного приличия и изобличало особу высшего общества. Но кроме всего, была в нём какая-то спокойная уравновешенность и открытое расположение к людям, что отличало его от многих сверстников.

Тем не менее юные годы брали своё. Посему, вспомнив ещё раз о письме дяди Алёши, он не мог не пошутить хотя бы про себя над дотошностью и настойчивостью родных. Ах, эта маминькина и дядюшкина заботливость и руководство! Ну разве нельзя, право, заменить кандидатский экзамен на экзамены на чин или вообще их не сдавать? Ну а коль это весьма необходимо, то лучше всего хлопоты перенести на следующий год — опять дала о себе знать надоевшая почти каждую весну лихорадка и ангина, из-за которых придётся, наверное, съездить в Карлсбад.

Впрочем, и заграница некстати. Отличная подобралась компания, с которой прямо на следующей неделе собрались ехать на боровую дичь. Куплены уже породистые собаки, выписаны призовые орловские рысаки, которые днями будут доставлены в Москву и за которых пришлось заплатить кругленькую сумму в несколько тысяч рублей.

Следом же — поездка под Петербург с наследником: егеря обложили берлогу с матерой медведицей, которую великий князь и он, Алёша, решили непременно взять вдвоём, без какой-либо помощи других охотников.

Наследник написал, что завершает экипировку, отдал приказание даже сыскать в столице лучших мастеров по выделке шкур. Но говорить «гоп» следует, когда перепрыгнешь. Меж тем заказать удобный и лёгкий костюм для схватки с сильным и лютым зверем необходимо, и как можно скорее. А тут, как назло, растрачены все деньги, которые выдали мама и дядя, осталась какая-то тысяча, если не меньше. Но из неё следует заплатить и за сегодняшние сюртук и панталоны, и парикмахеру за ежедневные завивки, ещё учителям — живописцу, флейтисту и тому, кто обучает игре на мандолине.

Он как раз проезжал по Кузнецкому мосту и, глядя на вывески, с неудовольствием вспомнил, что следовало бы вперёд внести плату за обучение бальным танцам. Не просить же снова у маминьки, которая днями сама собралась в Петербург и уже наделала массу покупок. Одна надежда на скорое возвращение дяди Алёши. Но как научиться самому разумно распоряжаться деньгами, чтобы их всегда хватало на всё?

Припомнились дядюшкины наставления на сей счёт, и особенно история с медалями, за которые он лет пять назад решил выручить деньги на карманные расходы. Дядя Алёша как раз уезжал в Петербург, и он попросил его продать там коллекцию. Дядя ответил длинным-предлинным письмом, вспомнить которое — и сейчас уши горят.

«Благодарю тебя, любезный Алёшка, за твои письма, — писал в тот раз дядя, — я чаще бы тебе отвечал, если б было у меня более времени; но я так занят, что едва нахожу время писать. Я просил маминьку, чтобы она тебе дала десять рублей в счёт медалей... До сих пор я не успел ещё их продать, потому что живу на даче; я тебе больше бы прислал денег... но у меня самого мало. Ты видишь, милый Ханчик, по опыту, как нужно беречь деньги, оттого-то и говорится пословица: береги копейку на чёрный день! Когда у тебя были деньги, ты их мотал по пустякам, а как пришёл чёрный день, т. е. нужда в деньгах, так у тебя их и не было! Не надобно никогда предаваться тому, что желаешь в первую минуту: ты сам уже испытал, и не один раз, что когда ты купишь что-нибудь, чего тебе очень хотелось, то и охота к тому пройдёт, и деньги истрачены по-пустому. Хорошо ещё, что случайно у тебя есть медали, а если бы их не было, ты бы и оставался без денег. Деньги прожить легко, а нажить трудно. Вообрази себе, что ещё с тобою случиться могло бы! Например, ты истратишь свои деньги на пустячки, которые надоедят тебе на другой же день: вдруг ты увидишь какого-нибудь бедного человека, у которою нет ни платья, ни пищи, ни дров, чтоб согреться в холодную зиму, и к тому ещё дети, умирающие с голоду. Ты бы рад ему помочь, тебе его жаль — и Бог велит помогать ближнему, — но у тебя нет ни копейки! Каково же тебе будет, если вспомнишь, что ты мог бы избавить его от несчастия, когда бы накануне не истратил деньги на пустяки!.. Прощай, поцелуй у маминьки ручку и будь умник. Стихи, которые ты сочинил на день рождения маминьки, я получил, но они не хороши, хуже всех других, которые ты писал».