Владимир Фетисов - Вы отправляетесь в незнакомые страны… Две документальные повести о русских разведчиках XIX века

Вернувшись в Петербург Пашино принимается за обработку своих материалов по Средней Азии. Однако, внезапно его настигает страшная болезнь, то, что сегодня называется инсульт, а тогдашняя медицина именовала «апоплексическим ударом». К счастью, полного паралича удалось избежать, но и после лечения Пашино прихрамывал, подволакивал ногу, не мог писать правой рукой. Болезнь задержала выход книги, однако железная воля, ежедневные утомительные тренировки помогли перебороть недуг и Пётр Иванович возвращается к активному образу жизни и даже в 1869 году вновь посылается Министерством иностранных дел в Туркестан, в качестве переводчика при генерал-губернаторе Кауфмане. Почему для этой должности был выбран больной человек, практически инвалид, неясно. Возможно, было какое-то государственное дело, которое кроме Пашино никто сделать не мог.

В беседе, больше похожей на допрос, с секретарём правительства Пенджаба Торнтоном, состоявшейся 29 марта 1874 года, русский путешественник рассказал следующее. В 1870 году он был отправлен в Ташкент, с заданием отправиться оттуда в Кашмир, чтобы передать письменный ответ его высочеству магарадже, на то письмо, которое Пашино переводил в 1866 году. Отправившись с этой миссией в Индию, он вновь встретился там со своим старым знакомым, посланником магараджи, Абдул Рахман Ханом. Письмо русский эмиссар передать не смог, так как магараджа находился под постоянным наблюдением британцев. Об этой поездке мы знаем только со слов Пашино, никаких документальных подтверждений, что она действительно состоялась не найдено. Возможно путаница с датами и речь идёт не о 1870-м, а 1873-м годе.

Служба Пашино в Ташкенте оказалась хоть и более длительной – больше года – но закончилась столь же плачевно – высылкой. Вновь Пашино не смог ужиться с «господами ташкентцами», не желая приспосабливаться к их нравам, но выслали его, однако, по более серьёзному поводу – за нарушение тайны служебной переписки. Подробности этого дела неизвестны, но учитывая характер Пашино, его болезненное стремление к справедливости, представляется, что случилось нечто подобное современному делу Сноудена.

Здесь следует обратить внимание на ещё одну странность. Несмотря на то, что Пётр Иванович вновь и вновь признаётся неблагонадёжным: 1862 год – отмена по этой причине назначения в Тегеран, 1866 год -высылка из Ташкента и в 1870 году вторая высылка, всё с той же формулировкой, он остаётся в штате Министерства иностранных дел и выходит в отставку коллежским советником, что соответствовало чину полковника.

То ли Пашино действительно ценили, как незаменимого сотрудника, то ли у него была мощная поддержка некоего влиятельного лица.

В августе 1870 года Пётр Иванович возвращается в Петербург, продолжая числиться в штате Министерства иностранных дел. В конце 1871 года он, чтобы получить постоянный источник дохода и расплатиться с долгами, решил заняться издательской деятельностью, для чего задумал выпускать журнал «Азиатский вестник».

Однако, несмотря на то, что в редколлегию были приглашены такие популярные литераторы того времени, как Глеб Успенский, В. С. Курочкин, Н. В. Шелгунов, В. В. Лесевич и ряд других, вышел один единственный номер. Историю этого несостоявшегося проекта поведал в своих мемуарах писатель, поэт, литературный критик И. И. Ясинский, бывший в то время секретарём редакции «Азиатского вестника».

По его словам, деньги Пашино получил благодаря графу И. И. Воронцову-Дашкову, который выдал субсидию на издание журнала из средств Кабинета Его Императорского Величества. Очевидно, Илларион Иванович, добиваясь субсидии, предполагал, что журнал будет направлен на пропаганду русских завоеваний и колонизации Центральной Азии и Дальнего Востока. Возможно он заблуждался, а вероятнее всего, его ввёл в заблуждение Пашино, который, напротив, в своём журнале «предполагал обличать всё азиатское, от чего страдает Россия». По словам Ясинского Воронцову-Дашкову Петра Ивановича, представили знакомые. Это, конечно, не так: они знали друг друга ещё по Ташкенту, где граф был начальником штаба при военном губернаторе Романовском. Более того, на титульном листе книги «Туркестанский край в 1866 году», читатели могли прочесть: «Графу Иллариону Ивановичу Воронцову-Дашкову в знак искреннего уважения. Автор».

Ясинский весьма экзотически описывает первую встречу со своим издателем: «От Курочкина я пришел на Артиллерийский плац к Петру Ивановичу Пашино и увидел бледного черноволосого господина, жующего какие-то пахучие лепешки и приволакивающего ногу, очевидно, после удара. Прислуживал ему старенький карлик, желтый, как лимон, безбородый». Что это были за пахучие лепёшки, сейчас трудно сказать. Ясинский в дальнейшем ещё раз упоминает о них: «Пашино чуть не каждый вечер приезжал ко мне на Симеоновскую улицу, куда я перебрался с Кронверкского проспекта, и тягуче рассказывал азиатские анекдоты, угощая меня и Веру Петровну своими пахучими лепешками. После двух или трех угощений мы почувствовали отвращение к лепешкам, от них странно кружилась голова, и явь становилась кошмарной: то стол качался, гравюры, висевшие на стене, спускались до полу; то губы Веры Петровны принимали вертикальное направление; то Пашино делался горбатым, между тем как слова в разговоре получали особый таинственный смысл».