Ирина Костина - Польский этюд. Книга вторая

День за днём, год за годом неотлучно находиться «при особе её императорского величества» и при этом не надоесть, не вызвать раздражения – работа нелегкая; рутинные будничные проблемы и бесконечные церемонии. Переезды, прислуживание за столом, надзор за подчиненными и слугами. Не холодно ли в спальне; не заменить ли лакея, чья неловкость была замечена во время обеда; каких лошадей и карету подать завтра на выезд; кого из придворных взять с собой на лето в Петергоф; каковы причины отсутствия одной из фрейлин; кого из желающих сегодня стоит допустить к государыне, а кого придержать под благовидным предлогом.

И за этими повседневными хлопотами нужно всегда выглядеть свежим и быть одетым к месту, вовремя замечать перемены настроения государыни, развлекать её приятными сюрпризами. И, несмотря на эти успехи, всё время ощущать себя под прицелом придворного общества, постоянно чувствовать дыхание в затылок соперников. И конкурентов нужно вовремя выявлять и устранять, но отправлять их не на плаху, а на почетные посты вдали от двора. И делать это столь изящно, чтоб не навлечь гнева государыни.

Когда-то в Митаве он блестяще устранил со своего пути старика Бестужева и на какое-то время стал единственным повелителем сердца будущей императрицы.

Впрочем, в первый же год царствования Анны, его напористо стал теснить Ягужинский. Этот человек обладал невероятной мощью! И как тонко Бюрен смог от него избавиться. Потребовалось всего-то напоить новоявленного графа и подзадорить слегка, чтоб тот обругал прилюдно Остермана. Канцлер не стерпел обиды и уговорил Анну выслать сквернослова в Берлин.

Казалось бы, путь расчищен! Но, тут нарисовалась фигура нового соперника – Миниха, который так преуспел, что чуть не вытеснил фаворита из спальных покоев государыни. Забросал Анну дорогими подарками, вскружил голову всевозможными талантами. И вновь он, Бюрен, хитро избавился от конкурента, спровадив за орденами на войну.

Свобода?! Не тут-то было! Воюя с авангардом; ярким, смелым, рвущимся в бой, он проглядел того, кто всё это время оставался в тени и даже не раз выступал союзником в борьбе с соперниками. Он был незаметен в их блеске, не виден за их широкими спинами, не слышим в их шумном гомоне. А теперь, на расчищенном поле, вдруг обозначился во всей красе.

Остерман!!

Об эту фигуру можно сломать хребет. Его не выпроводишь за границу; он надёжно прикрыт болезнью, имеющей привычку к обострению в ответственный момент. Его не отправишь на повышение; он и так негласно правит всем! Его не подведёшь под ссылку; он слишком хитёр. Не вынудишь к скандалу; он безупречно владеет собой. Он просто монстр!!

С ним лучше дружить. Но о какой дружбе может идти речь, если у обоих на кону одна и та же ставка – безграничная власть.

Два года назад, в преддверии дележа польского наследства, Левенвольд-старший, по указке Остермана, привлекая Пруссию и Австрию в союзники, раздавал авансы от русской императрицы; цезарю Карлу была обещана в снохи племянница государыни Анна Леопольдовна. А кайзеру Фридриху-Вильгельму в случае успешного исхода дела позволялось выдвинуть младшего сына на вакантный пост герцога Курляндского.

Но по ходу дел положение переменилось. России не хотелось терять влияние в Курляндии. И когда прусский король выразил недовольство кандидатурой саксонского курфюрста на польскую корону, Бюрен уговорил Анну отказаться от обещаний, данных кайзеру.

Он лично поехал в Дрезден и от лица императрицы провёл переговоры с курфюрстом. Результатом стала договорённость, что Россия военной мощью помогает курфюрсту получить польскую корону, а тот, став королём Польши, обещает сохранить автономию Курляндии под контролем России. И, кроме того, выхлопотал у курфюрста (небывалым красноречием и большими деньгами), чтоб именно его, Бюрена, в дальнейшем бы выбрали герцогом Курляндским.

Но, как известно, шила в мешке не утаишь! Новость просочилась за пределы границ и достигла ушей прусского короля. Тот посчитал себя оскорблённым, и заявил, раз союзники нарушают условия прежнего договора, то и он вправе менять свои решения. И, коли он не поддерживает саксонского курфюрста, то и содействовать армии, стремящейся возвести его на польский престол, не обязан. А посему объявил нейтралитет и запрет на прохождение войск через прусские владения.

Миниху в ходе переговоров у стен Мемеля удалось, с помощью Ягужинского, прояснить истинные причины уклонения Фридриха-Вильгельма от «союза чёрных орлов», и он не замедлил сообщить государыне Анне Иоанновне о том, что кайзер обижен, и ЧТО именно является поводом для этой обиды.